Черный кот. Часть 2 - Евгений Морозов (фантаст)

– Не-е-е-ет! – душераздирающе вопил неизвестный. Он побежал на противника. Тот не успел среагировать. Схватив преподобного за грудки он толкнул его всем весом. Они покатились по белоснежному покрывалу. Безумец оказался сверху. Сверкнул нож. Он стал втыкать его священнику в грудь с неистовым криком:

– Не-е-е-ет!! Ты! – Удар. – Жалкий червяк! – Удар. – Что ты наделал?! Ты не должен был вставать на моем пути! Ты ничего не понял! Ты такой же как они! Ты свинья, порочная и грязная свинья! Но ты послужишь мне. – Ты станешь первым! Ты вернешься!!!

Борцано спрятался за надгробие. Он быстро дышал. Мальчик услышал какую-то возню. Нужно было срочно уходить. Пригнувшись, он спотыкаясь и падая пытался унести ноги. Он обошел безумца скрываясь за каменными плитами. Оказавшись практически у ворот, он услышал хлопок, обернулся. Нечленораздельное завывание господина Шорли сопровождалось конвульсиями. Окровавленный богослов поднимался.

– Да здравствует судный день! Да здравствует хаос! Да здравствует повелитель ужаса! – поднял руки вверх визитер…

5.4.

Он надел черное. Только теперь не стал спорить с капитаном. Почерневший шлем господина Вогана был почти полностью накрыт коричневым шапероном. Сквозь вертикальные, где-то неровные и оплавленные прорези, вырывались облачка пара. Под плащом с теплой подкладкой была стесняющая движения кольчуга. Монро понимал, что теперь он медленнее. Зато броня выглядела куда надежнее. Капитан, однако, спорил и с этим. В последнем сражении Коту так досталось, что одноглазый видел в этом серьезную проблему. Он так разнервничался, что Грисельлу пришлось еще некоторое время его уговаривать не идти следом.

– С защитой или без, ты не так быстр как прежде… – вздыхал Крофт. – Позволь пойти с тобой…

Монро сопротивлялся. Броню надеть – одно. Оставить мальчика без присмотра – другое. Ребенку необходим присмотр, и сердобольное сердце Гидеона сдалось. Крофт отпустил Кота на ночную вылазку. Грисельд уверял, что будет осторожен. Также он пообещал, что возьмет в ночное путешествие верного скакуна. Без него никак. С тех пор как друзья крепко взялись за опустошение запасов спиртного, Вихрь совсем заскучал. Он несколько дней пробыл в конюшне за таверной. Ингар, разумеется, не забывал кормить его, а Гидеон регулярно убирал результат кормешки. Но Вихрь ждал именно Грисельда, который, словно, забыл про своего могучего компаньона. Когда Грисельд оказался в старом сарае, вороной заржал от радости. На лице Кота возникла тень доброй улыбки. Он провел рукой по гриве, приобнял...

Времени было мало. Всадник пустил коня во весь опор. Холод не был страшен седоку не потому что тот тепло оделся. Все дело в том, что Кот не знал что его ждет. Кровь вскипала еще на подъезде к могильнику. Когда всадник оказался у настежь открытых ворот, его ждала картина, от которой даже храброму жеребцу становилось жутко. Беспорядочно разрытые могилы и множество разнообразных, темно-алых следов всех размеров – свидетельство возвращения пары десятков слуг темного владыки с того света. Создавалось впечатление, будто покойники сами раскапывали друг друга, действуя слаженно. Конь затанцевал у провалов в земле, чуть не скинув Монро с себя. Грисельд потянул поводья, а после перекинув ногу, спрыгнул в мягкий снег. Они шли по тропе. Грисельд заглядывал в каждую из разрытых могил, надеясь, что не увидит там дергающееся тело. Вот только еще более неприятным оказалось понимание, что гробы пусты. Крышки ящиков откинуты так, будто покойник пробудился от долгого сна, отряхнулся, и торжествующе выполз наверх. Пара углублений были совсем невысокими, имели меньшую длинну и ширину. Можно было подумать, что внутри хранились распахнутые шкатулки, но Грисельд не тешил себя надеждами. Дети ушли вслед за взрослыми…

На ветру покачивалась дверь в старую церковь. Грисельд привязал приятеля к ручке, и обнажив клинок вошел внутрь. Вокруг ничего. Света от белого снега хватало, чтобы осмотреть часовню изнутри. Вернее то, что от неё осталось. В печи тлел последний уголь, кровати были перевернуты. Книги беспорядочно разбросаны то тут то там. Котелок с едой опрокинут, а посуда и пара зеркал разбиты. Грисельд вышел, нервно выдохнул. «Что теперь? Как убить того, кто уже мертв? Кто это сделал? Амодей? Здесь? Нужно выйти на след. Нужно спешить. Их может стать больше. Нужно найти его. Кто он?» – роились мысли, пока он поглаживал беспокойного спутника. «Убийства. Взрывы. Теперь это. Город проклят. И я вместе с ним. Черный кот – мертвый кот. Меч скарабея должен защитить нас. Мы должны идти дальше.» – он взял поводья, всматриваясь в карминовые следы – множество следов. «Мы идем. Да благословит нас Рэйнар, Вихрь. Мы идем. Мы идем вслед за тьмой.» – тут конь стал трясти головой. «Что-то не так.» – беспокоился Монро.

– Вихрь? Что с тобой? – выпалил он. И пока вороной ржал, Грисельд поднял взгляд. Столб дыма устремился в вверх. Он черной полосой разрезал серое небо. Под ним деревья и редкие крыши – неплохой пейзаж для уличных художников. Только время и место неподходящее.

Кот оказался в седле, ударил поводьями, и Вихрь сорвался с места.

Дорога пролегала через лесной массив. Это был парк – излюбленное место новобрачных. Грисельд когда-то тоже в нем гулял – когда был юношей, и влюблен. Сейчас они неслись сквозь контуры деревьев навстречу неизвестности. Вокруг никого. Стража не появлялась там, где ей действительно были бы рады. Худо бедно она могла прискакать позже, но никогда раньше. Кому как не Грисельду Монро об этом знать. Скольким людям он помог до тех пор, пока не оказался в той точке, когда преследует саму смерть? Многие звали стражу, но в ночном полумраке была лишь иллюзия порядка. И даже во времена подстав Юлиана Квиллена закон – лишь формальная причина поймать того, кто пытался сделать для его соблюдения хоть что-то. «Я не слышал взрыв, не видел вспышки. Это что-то другое. Говард, как бы ты сейчас был некстати. Ты ведь тоже мертв – в какой то мере. Только ты живее, чем я. Злая ирония, но это правда.»

Всадник выпорхнул из редколесья. Он в последний момент успел спрыгнуть, прокатиться по земле, потому что Вихрь встал на дыбы. У лежащей в снегу горгульи стоял человек спиной к Коту. За забором горящий дом. От въезда в поместье остались лишь воспоминания. Кот обнажил меч. Обернувшийся мужчина был бледен. У него не было нижней челюсти и языка.