Ветер перемен. Книга четвертая - Александр Заречный

сцену сразу раздались аплодисменты и радостные крики - видимо успех нашего вчерашнего выступления успел распространиться среди жителей Бонна. Вопреки моим ожиданиям пришло больше не только молодёжи, но и старшего поколения тоже.

- Начнём с "Поворота"? - Виталий подошёл ко мне. - Заведём сразу публику!

Сегодня от вчерашнего волнения у парней не осталось и следа, теперь они видели, что нравятся публике и на фоне таких знаменитых артистов из Союза как Зыкина, Великанова или Мондрус смотрятся уж точно не хуже!

- Поехали! - я дал отмашку грифом гитары и мощный ритм " Поворота" сразу же сорвал с места всю молодежь в парке! Мы и сами не стояли столбами рядом с грациозно танцующей Габриэль. А вот за кулисами застыли в изумлении все советские певцы. Я их прекрасно понимал: ничего подобного на советской эстраде того времени представить было невозможно! Даже, если бы они и дошли до такой манеры исполнения, никто им подобного "морального разложения" не позволил бы.

Позади крутой поворот

Позади обманчивый лёд

Позади холод в груди

Позади

Ожидаемые овации, свист и радостные крики публики...

Я подхватил аккордеон и подмигнул Габриэль:

- Ну-ка, покажем как нужно петь "Ландыши"!

Габи в ответ задорно улыбнулась:

- Ты только мне во-время плечо подставь!

- Я весь в твоём распоряжении!

- Это потом!

Габи запела на немецком и буквально со второй строчки сотни голосов подхватили:

Shöne Blumen in der Nacht.

А когда мы дошли до припева, тут уж весь парк в тысячи глоток запел:

Karl-Marx-Stadt, Karl-Marx-Stadt,

Du bist die Stadt roter Blumen.

Во время моего проигрыша на аккордеоне Габи превзошла себя и так задорно выплясывала на сцене, что удивила даже меня. Представляю, что испытывали члены советской делегации!

И вот - эффектный финал! Пассаж на аккордеоне, Габи делает оборот на одной ноге, при этом юбка поднимается так, что её стройные ножки видны почти до самых трусиков и наконец - падает мне на плечо, кокетливо сгибая ногу в колене. Публика неистовствует, а я оглядываюсь на Муслима и рядом с ним стоящих Ларису Мондрус и Гелену Великанову. Лариса изо всех сил аплодирует, широко улыбаясь и говорит что-то Муслиму, а вот Великанова смотрит изумлённо - осуждающе. Ну понятно: облико морале...

Мы играем ещё одну быструю: " Синий иней", на русском и английском. И как-то сегодня всё получается на ура! То ли у парней прошёл мандраж первого дня, то ли публика очень уж поддерживала и заражала нас своим весельем, но глаза у парней горели как у влюблённого на первом свидании!

Затем мы даём немного передохнуть публике и станцевать медленный танец под любимую песню Габи "Зимний сон" и завершаем наше выступление "Мадонной".

Но как только ведущий объявляет, что на сегодня выступления закончены, весь парк взрывается свистом и криками несогласия. Мы, отключив шнуры от инструментов и раскланявшись, поворачиваемся, чтобы уйти за кулисы, но настоящий рёв публики останавливает нас.

- One more time! One more time! - начинают скандировать зрители. Мы нерешительно переглядываемся, не зная что делать. На танцах в таких случаях, нас долго упрашивать не приходится, но тут вроде как есть программа и нам было сказано, что играем мы только пять песен. Это и так больше, чем исполнял любой артист из Союза, но народ требует большего.

Наконец из-за кулис появляется Пол и идёт ко мне:

- Саша, можете сыграть ещё немного? Хотя бы пару песен! - спрашивает с извиняющейся улыбкой. - Это будет оплачено сверх вашего гонорара.

- Что?! - удивляюсь я. - Какого гонорара? Нам разве за это должны ещё и платить?

Габи удивлённо смотрит на меня и Виталий подходит ближе:

- Чего там, Сань?

- Просит ещё сыграть и говорить что будет сверхурочная оплата.

- Чего?! - у Виталия наверное такой же вид как у меня.

- Так вы сыграете? - напоминает о себе Пол. - Размер оплаты обговорим потом. Я думаю, вы будете довольны.

- Ладно, Пол, поговорим позже, - киваю я. - Конечно, сыграем! И можем не пару песен, а больше!

- Это было бы замечательно! - расцветает Пол. - Спасибо!

Мы возвращаемся по местам, втыкаем шнуры в инструменты и публика, поняв, что мы не уходим, радостно вопит.

- Давайте сразу Hand's Up! - предлагаю я. - Пусть сразу пар выпустят!

Юра быстренько переключает тембр на органе делая звук как у шарманки, кивает нам, что готов и мы начинаем незапланированную часть выступления. Народ разом срывается с места и весь Фрайцайтпарк превращается в огромную танцевальную площадку!

Одну за другой мы играем наши забойные вещи и молодежь откровенно скучавшая на выступлениях Зыкиной, Великановой и даже Ларисы Мондрус, которая в отличие от других советских певцов пыталась петь не так официально, как требовали "компетентные товарищи", сейчас отрывалась по полной! Я встретился глазами с Муслимом и он, покачав головой, показал оттопыренный вверх большой палец

- Габи, а споёшь " Любовь похожую на сон", не устала? - спросил я после Cherry Lady.

- Спою! - просто ответила Габи. - Я совсем не устала!

- Тогда давай, как на Восьмое марта, помнишь? С моим соло и ты вступаешь одна!

- Конечно помню! - улыбается она. - Разве я могу забыть тот вечер?

Я не сразу понимаю, что она имеет в виду, но мягкий свет в её глазах будит во мне воспоминания.

- Я тебя люблю, солнышко! - говорю я подойдя к ней совсем близко.

- И я - тебя! - отвечает она и озорно улыбаясь добавляет: - Я сейчас это в песне всем расскажу!

И ей это удалось! Песня прозвучала просто потрясающе! Один из куплетов Габи перевела на немецкий, но так как трудно было попасть в размер строк она их просто проговорила и получилось очень здорово. Немецкая публика не только наслаждалась мелодией и её голосом, но и понимала о чём эта песня. Шквал аплодисментов был наградой. Лариса Мондрус стояла с широко открытыми глазами, Муслим, аплодируя, говорил ей что-то, но трудно было понять, слышит ли она его.

- И как, после этой девочки, выходить на сцену? - справившись, наконец с шоком, говорит она Магомаеву.

Мы сматывали шнуры, когда к нам подошёл Пол.

- Огромное вам спасибо, ребята! - прижал он руку к груди. - Я думал это будет самый скучный день фестиваля.