Загадка башни - Мстислав Константинович Коган

Это пока за ней охотятся только церковники, — хмыкнул я, — Просто потому, что у Альрейна оказались самые длинные руки. Ты представь, что тут начнётся, когда про неё пронюхают вольные странники, волки, эти непонятные херы в серых плащах, что пытались нас убить. В конце концов даже к королевским силам может подойти подкрепление с приказом, взять под контроль, разобрать башню по кирпичику и вывезти всё, что внутри. Боюсь, при любом из этих раскладов мир знатно хлебнёт горя. Похлеще, чем при любой войне или эпидемии.

— Альтруизм? — в голосе девушки послышались скептические нотки, — Честно говоря, на нас это не похоже.

— Скорее дальновидный прагматизм, — парировал я, — Нам, как-никак ещё в этом мире жить. Если очень сильно повезёт — то жить довольно долго. Если повезёт меньше — то в нём окажутся наши последующие итерации. В любом случае слишком велик риск столкнуться с последствиями. К тому же… — я специально выдержал паузу, чтобы привлечь внимание девушки. Она отложила румяно в сторону и посмотрела на меня, — Мы сами можем наложить лапу на сокровища башни. Часть продать, неплохо на этом заработав, а наиболее полезные оставим себе.

— Вот это уже другой разговор, — хмыкнула Айлин, поправляя слегка растрепавшиеся волосы, — Только давай договоримся — без ненужного риска. Если поймём, что риск слишком велик, то развернёмся и просто уйдём, хорошо?

— Хорошо, то, может, и хорошо, — я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, — Но обычно мы это начинаем понимать, когда уже сидим по уши в дерьме. Так что, можно попытаться.

— Значит, хотя бы попытаемся, — в голосе девушки послышалась лёгкая улыбка. Затем стук каблуков по доскам деревянного пола. Щёки коснулось её горячее дыхание. А в следующий момент и мягкие губы.

Я открыл глаза, встал, осторожно обнял девушку за талию и притянул к себе. На мгновение замер, а затем наклонился вперёд и нашёл её губы своими. Мир застыл на несколько бесконечно долгих секунд.

— А то в щёку — это как-то несерьёзно, — улыбнулся я, чуть отстранившись. Девушка улыбнулась в ответ. Ещё немного помолчала и, наконец, бросила

— Ну, пойдём что ли. А то ребята подумают, что мы тут уже к «сладкому» перешли, забыв про военный совет.

— Пойдём.

В коридоре второго этажа бараков уже было пусто. Лишь несколько масляных лампадок, расположившихся между массивными деревянными дверьми, изредка плевались искрами, с трудом разгоняя сгустившийся мрак. Должно быть, все «офицеры» уже привели себя в порядок и успели спуститься на первый этаж. Туда, где расположились остальные солдаты.

Командованию отряда в этом плане повезло чуть больше. Им, каждому, удалось выделить по отдельной комнате. Остальным парням пришлось же расположиться в общем бараке. Впрочем, они всё равно не сильно жаловались. После сна на земле или трясущихся фургонов и набитая соломой кровать покажется роскошью.

Бойцы барона и вовсе расквартировались в отдельном здании. Им выделили бывший гостевой домик, а сам Байран занял комнату в центральной части донжона. Куда подевался сир «Пенёк» я так и не понял. Мне он на глаза не попадался с той самой злополучной поляны, где мы схлестнулись с нежитью. Впрочем, даже если этот говнюк успел отдать богам душу, плакать я по нему всё равно не собирался.

Первый этаж тоже делился на две комнаты. В одной располагались кровати, в другой — очаг, длинный стол и с дюжину грубо отёсанных, но крепких стульев. Там то как раз и собралось командование отряда.

Тур и Вернон о чём-то тихо переговаривались, то и дело поглядывая в нашу с Айлин сторону. Бернард сидел и с задумчивым видом раскуривал трубку, казалось бы, не обращая внимания на происходящее вокруг. Рядом с ним сидела Исгрид. Бывшая священница в последнее время редко отходила от сержанта. Болек опять копался в своём увесистом гроссбухе, подслеповато щурясь. Возраст старика брал своё, хотя как квартирмейстер он хорошо справлялся со своими обязанностями. Алфрид налегал на кувшин. Кузнеца, как обычно, мучил жёсткий сушняк. Когда он, будучи всё время пьяным, успевал чинить нам снаряжение, оставалось загадкой для всех, но работал засранец исправно, так что к его пристрастию никто особо не придирался. Роберт что-то тихо насвистывал себе под нос — должно быть, сочинял мотив к какой-нибудь новой песне. В последнее время бард снова углубился в творчество. Сказывалась небольшая численность женщин в отряде, с каждой из которых он уже или успел, или хотя бы попытался. Родрик — тот самый учёный, присоединившийся к отряду в столице, сидел и ковырялся в какой-то металлической коробочке. Наверняка одно из новых изобретений. Его фонари с направленным лучом света здорово помогли нам в катакомбах.

За столом сидел ещё один человек, пожелавший присутствовать на нашем собрании. Барон расположился с противоположного его края. На первый взгляд казалось, что он дремал, но если немного приглядеться, то становилось понятно, что он внимательно следил за всеми из-за полуопущенных век.

— Начнём, пожалуй, — нарочито громко сказал я, садясь за стол. Айлин заняла стул рядом, — Болек, что у нас по деньгам на данный момент?

— Так… — старик начал перелистывать страницы своего гроссбуха. В воздухе повисла неловкая тишина, — Одиннадцать серебра, одна бронза, две меди…

— Всё-всё, достаточно. Мелочёвка меня не интересует, — оборвал его я, — Говоря проще, довольно много, если не тратить на пустяки. Бернард?

— Шестьдесят человек в строю. Восемь лечатся. Один наверняка останется калекой, хотя наши временные попутчики над ним и работают. — коротко отрапортовал сержант, — Тридцать четыре в первой линии и двадцать шесть во второй. Если не считать женского взвода, конечно.

— Понятно, — кивнул я, — Боюсь, два последних боя наглядно показали, что нам нужно внести коррективы в построение и существенно увеличить численность солдат. Нужна ещё одна линия, вооружённая длинным древковым оружием. Стрелков отодвинем в третий ряд, а этих ребят поставим сразу за первой линией. Роберт…

Бард даже не повернул головы в мою сторону. Сидел и продолжал что-то насвистывать себе под нос, погруженный в свои мысли. Ну ёп твою мать, у нас сегодня гости, а ты засранец, решил меня опозорить.

Я ухмыльнулся, затем демонстративно размахнулся и со всей силы грохнул кулаком по столу. Стоявший рядом глиняный кувшин подпрыгнул. Послышался тихий всплеск воды. Гулкое эхо удара отразилось от стен и растворилось в сгустившейся тишине.

— Извини, о своём задумался, — спешно ответил бард, — Так о чём это