Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16 - Алексей Аржанов

— Вот именно, — кивнул я. — Семья вместе нечасто собирается. Лучше сейчас повидаться, воспользоваться моментом и оставить хорошие воспоминания, чем мучить себя всякой ерундой вроде кредитов! Сам послушай, как абсурдно это звучит.

— И мы с Казумой тоже скоро можем вернуться в Киото, — признался Кетсуро. — Пока ещё не точно, но, скорее всего, именно к этому всё и придёт.

Не очень хорошая перспектива. Мне бы хотелось, чтобы вся семья Кацураги пробыла в Токио вплоть до полного уничтожения «Фебрис-12». Боюсь, если Кетсуро и Казума окажутся далеко от меня, я не смогу вовремя отреагировать в случае их заражения.

Так или иначе, разговор вышел продуктивным. Отец с дядей перестали ссориться, и, кажется, я смог донести ценность самого факта общего сбора семьи.

Однако Кацураги Сома всё ещё был напряжён. Не знаю, что с ним творится, но в его голове явно засела какая-то нездоровая мысль. Чисто из интереса я решил воспользоваться «психоанализом» и…

Проклятье!

И моя сила тут же отреагировала на наличие мощной психологической проблемы. Причём ответ был довольно сильный, будто отцу уже можно ставить полноценный психиатрический диагноз, если разобраться, в чём его проблема.

А суть мне была уже ясна. Этот диагноз существует уже очень давно, но его расцвет произошёл именно в современное время из-за обилия банков и различных сомнительных организаций, дающих микрозаймы.

Кредитомания.

Да, некоторые психиатры действительно выделяют такое заболевание в рамках других зависимостей. Это — патологическое влечение к получению и использованию заёмных денежных средств. Причём работает оно почти так же, как клептомания. Только во втором случае человек может подкинуть или вернуть украденный предмет, а в первом больной быстро тратит все заёмные деньги, а уже после мучается от вины и тревоги из-за невозможности погасить кредит.

А ведь я уже думал, что с долгами моих родителей что-то не так, просто не стал придавать этому особого значения. Мне пришлось выплатить за них гораздо больше денег, чем стоит обучение в медицинском университете. Но в тот момент я решил, что вся проблема в процентах.

Похоже, это не так. Отец оплатил моё обучение, но остальную часть суммы куда-то спустил. Возможно, на свою ферму. Теперь это уже не имеет значения. Люди с кредитоманией могут полученные деньги раздать или потратить на какую-нибудь ерунду, которая им совсем не нужна.

Обычно это лечится психотерапией и повышением финансовой грамотности. Иногда даже назначают специальные успокоительные препараты. Однако я исправлю проблему отца своими методами, когда появится удобная возможность.

Иначе он всё равно возьмёт этот чёртов кредит. Не сегодня — так завтра!

Мы дождались возвращения Хамабэ Додзена. Его я уже допрашивать не стал, но отец Сайки явно был смущён моим появлением, поскольку ему пришлось экстренно прятать свой подарок в сумку.

Возвращаясь домой на такси, я воспользовался лекарской магией, чтобы восстановить отцу адекватное отношение к деньгам. Чем-то его ситуация напоминает то, что случилось с Рэйсеем Масаши. Только один берёт кредиты, а второй проигрывал деньги в казино. Разница небольшая, поскольку лудомания и кредитомания могут запросто сочетаться или переходить друг в друга.

Наконец, оказавшись дома, мы приступили к самому празднику. Разумеется, только после того, как наши с Сайкой отцы получили от своих жён нагоняй за опоздание. На этот раз даже Хамабэ Хината не стала скупиться на ругань. Хотя обычно она мужу ни слова против сказать не может.

В итоге получилось до смешного иронично. Хамабэ Додзен подарил мне наганоши — раковину моллюска, символизирующую долголетие, а мой отец… Подарил нам целых два сертификата в винно-водочный и два «комбу».

— Так даже лучше! — радостно произнесла Сайка, чтобы разрядить обстановку. — Сможем закупить выпивку для гостей, которые придут на свадьбу. С таким количеством сертификатов нам точно на всех хватит. А второй «комбу» тоже не лишний. Значит, ребёнок будет в два раза здоровее!

Это уж точно! Тут Сайка не ошиблась. В каком-то смысле подарок моего отца сработал ещё до того, как тот его подарил.

Однако на этом обмен подарками не закончился. Вскоре Кетсуро и Казума позвали меня в прихожую, чтобы переговорить с глазу на глаз.

— Знаю, что мы с Казумой-куном не должны по правилам дарить подарки, но всё же… — замялся Кацураги Кетсуро. — Думаю, никто не обидится, если мы чуть-чуть нарушим эту традицию. Вот, Тендо-кун, держи.

Дядя протянул мне свёрток, и я тут же почувствовал приток лекарской магии.

— Что это? — удивился я.

— То, о чём мы недавно говорили, — улыбнулся он. — Я принял решение.

Ничего себе… Так он всё-таки передал мне «Кэйтэки-сю»? У меня в руках запакованный лекарский трактат средневековых времён?

— Я решил, что его должен унаследовать Казума-кун, как мой единственный сын, — неожиданно заявил дядя. — Однако он сразу же мне сказал, что передаст его тебе.

— Дядя рассказал тебе, что я спрашивал об этом артефакте? — спросил двоюродного брата я.

— Нет, — помотал головой Казума. — Он упомянул об этом уже после, когда я принял это решение. Всё-таки я — кибернетик, а ты — врач. Так будет честно.

— Спасибо вам, — поклонился я. — Лучшего подарка я и представить себе не мог.

После мы вернулись за стол, и сам процесс помолвки подошёл к концу. В итоге мы с родителями решили, что удобнее для всех будет провести свадьбу седьмого июня. Уже через полторы недели.

Семья Хамабэ и старшие Кацураги решили задержаться допоздна, а мы с Сайкой отправились домой. Всю дорогу она строила планы на тему организации предстоящего праздника. Я поддерживал диалог, но никак не мог избавиться от мысли, что у меня в сумке лежит уникальная книга, написанная человеком, который положил начало роду Кацураги.

Обычно я с лёгкостью переключаю свои мысли, но на этот раз они зафиксировались. Будто трактат сам желал, чтобы я поскорее с ним ознакомился.

Как только мы вернулись домой, Сайка ушла в душ, а я закрылся на кухне и распаковал книгу, подаренную дядей и Казумой.

И стоило моим пальцам прикоснуться к старинному выцветшему корешку книги, как на меня обрушилась очередная иллюзия. Только на этот раз я не видел воспоминаний о далёком прошлом своих предков.

Теперь со мной заговорил чей-то голос.

— Вот мы, наконец, и встретились, Кацураги Тендо, — произнёс он. — Моё имя — Манасэ Досан. Пока что эта книга