Орден во всю спину 2 - Константин Владимирович Ежов

Ярослав плюхнулся на заднее сиденье, за ним забралась и она.

- Поехали, мать твою! – заорал он водителю.

Тот, словно проснувшись, торопливо воткнул ключ, провернул зажигание и вдавил педаль. Но вместо резкого рывка вперёд машина жалобно рыкнула и осталась на месте.

- Да что за…, – начал было водитель, но тут понял, что ручник всё ещё поднят. Дёрнул его вниз, и внедорожник наконец рванулся вперёд, подпрыгивая на камнях, подальше от скрежета жвал и зловещего шороха крыльев за спиной.

Косой наконец-то выдохнул с облегчением. Да, машины, может, и не смогли бы обогнать матерых волков, зато против жуков они были, как гоночные болиды. Впереди их уже проскочили две машины, а сзади несколько несчастных всё-таки не успели – их накрыла тёмная, дрожащая от движения масса.

Рой чёрных, как обугленные угли, насекомых облепил тела жертв. Люди ещё пытались вырваться – дёргались, извивались, брыкались – но всё было тщетно. Откуда-то снизу, из гула и шороха, доносилось мерзкое чавканье. Зубчатые жвалы вгрызались в плоть, хрустели кости, и через секунды от человека оставалась лишь расплывчатая, ало-чёрная каша.

Ярослав умолк. Так вот она какая – настоящая Пустошь. Не легенды и байки, а голая правда. Мир, в который, как назло, все мы шагнём рано или поздно.

Странные жуки с уродливыми, будто человеческими, лицами чуяли кровь, а потому не стали гнаться за машинами. Они остались лакомиться падалью. Косой, рухнув в кресло, задышал так, будто только что выполз из-под ледяной воды. Вся энергия ушла в бег, а теперь, когда адреналин схлынул, он ощутил, что руки гудят, а ноги налились свинцом. Всё-таки тащить на себе взрослого мужика – это не коробку с картошкой переносить.

Он бросил взгляд на Ярославу Журавлёву. Та сидела ровно, спокойно, без единой дрожи, будто они и не вырывались из пасти смерти пару минут назад.

- Ты сильный, – просто сказала она.

Косой не стал отвечать. Перевёл взгляд на водителя, что вёл машину, и спросил:

- Нас больше никто не преследует, верно?

- Похоже, что нет, – отозвался тот, постепенно приходя в себя. Руки на руле уже не дрожали так сильно, и он даже умудрился повернуть голову:

- Спасибо. Если бы не ты, я бы сейчас уже… ну, ты понял.

"Благодарность получена: +1"

Ярослав хмыкнул. В голове промелькнула мысль, что с этим "спасением" его жетоны благодарности подросли уже до семидесяти четырёх. И всё это только из-за того, что он, по сути, тащил мужика как рабочую лошадь.

- Не стоит так уж благодарить, – лениво сказал он. – Мне просто нужен был кто-то, кто умеет крутить руль.

- Всё равно спасибо. Какая бы у тебя ни была причина, долг есть долг. И… извини за то, что было раньше. Я тебя отблагодарю, – сказал водитель, глядя вперёд, но голос у него был серьёзный.

"Благодарность получена: +1"

Косой на мгновение замер, будто споткнулся о собственную мысль. Неужели можно сорвать сразу несколько жетонов благодарности за одно и то же дело?

Похоже, да. Особенно если помощь оказалась по-настоящему спасительной, а человек, которому ты помог, всё ещё ходит, как оглушённый громом, и не успел натянуть на лицо обычную броню недоверия.

Водитель, например, явно был в шоке – и его слова благодарности звучали так искренне, что их можно было бы в рамочку и на стену.

Косой решил проверить свою догадку и с деланным равнодушием бросил:

- Ладно, потом как-нибудь скажешь ещё раз «спасибо».

Водитель молчал, морщил лоб, глядел в пол кабины – видно, внутри него эмоции скакали, как чайник на углях.

Журавлёва посмотрела на Косого так, будто он попросил у спасённого человека не благодарность, а паспорт с пропиской. Её взгляд был странный: без злобы, но и без понимания. Парень держался слишком спокойно для того, кто буквально только что выбрался из пасти смерти.

Прошла минута, другая… а заветного семьдесят шестого жетона всё не было.

Косой хмыкнул про себя: похоже, загнул лишнего. Терпения бы ещё чуть-чуть – и, может, выцепил бы ещё пару жетонов. Но, как говорится, жадность фраера сгубила, так что он решил остановиться.

Он заметил, что Журавлёва всё ещё косится на него, и, прочистив горло, махнул рукой:

- Да шутка это была. Погнали уже, пока эти жуки нас снова не учуяли. Надо выбраться из каньона и догнать остальных.

И тут же, словно кто-то выдернул из глубины памяти важную бумажку, он вспомнил про задание от своего "дворца". Чувствовал он себя при этом вполне нормально. Чужие жизни он бы просто так, без веской причины, под пулю не подставил – и совесть его от этого ничуть не зудела.

Когда-то он сказал Проныре почти то же самое:

- Если вдруг совесть кольнёт – считай, это просто дурь. И забудь.

И сейчас он был с этим полностью согласен.

В этот момент в голове, будто в старом радиоприёмнике, щёлкнуло, и раздался холодный голос:

"Задание выполнено. Награда: 1,0 пункта силы"

- Вот это номер…, – пробормотал он.

Получается, достаточно было просто спасти кого-то, и если хотя бы десяток из группы остались живы – задание засчитывалось выполненным?

Логика "дворца" напоминала карты Пустоши – ломаная, путаная, и местами вообще неясно, как она ещё держится. Прямо, как он сам.

Косой сам себе не верил: задание, которое он изначально и выполнять-то не собирался, вдруг оказалось зачтено. Будто сам "дворец" решил, что ему кровь из носу надо подкачать мышцы и добавить силы.

Иначе как объяснить, что фраза старика Вана – "Я благодарю всех твоих восемь поколений предков!" – была воспринята, как искренняя благодарность, достойная зачёта?

Теперь у Косого числилось довольно много силы, что уже выводило его из разряда среднестатистических типов – в два раза примерно выше среднего показателя здорового мужика. Конечно, если мерить по простым смертным.

С теми, кто годами гонял себя по полигонам и тренировочным лагерям, сравниваться не стоило: там и выносливость другая, и мышцы каменные.

Конвой, не сбавляя хода, протиснулся сквозь каменные стены каньона и рванул дальше. Те, кто в панике бросился навстречу волкам, так до конца дороги и не дошли – серые рвали их без пощады.

А вот жуки, преследовавшие отряд, вели себя странно: стоило приблизиться к самому краю ущелья, как они будто упирались в невидимую черту, останавливались и, топоча хитиновыми лапами, медленно