Прикладная рунология - Дайре Грей

Пока я разбиралась с муками выбора, в гостиной неожиданно появились мужчины. То есть предмет нашего разговора и его кузен. Сценарием вечера их присутствие при нашей беседе предусмотрено явно не было, поэтому вызвало удивление и недоумение. На лице герцогини и вовсе отразилось холодное возмущение, выраженное поднятыми бровями и надменным выражением лица. Если бы она на меня так взглянула, я бы поспешила откланяться, но мужчины оказались более стойкими.

— Матушка, к нам наведался еще один гость, — выступил вперед Юстас, спеша развеять неудовольствие родительницы. — Отец его сейчас приведет.

— Гость? В такой час? — ледяной взгляд уперся в каминные часы, показывавшие десять. Да, являться в гости в такое время уже неприлично, если только…

— Думаю, Георг не привык думать об удобствах других, — отметил герцог, обходя нас и останавливаясь за диваном, ближе к окну.

— Император? — голос Ее Светлости неуловимо изменился, став ниже и глуше. — Здесь? Сейчас?

Я успела только сглотнуть вставший в горле ком, как дверь распахнулась и вездесущий дворецкий поспешил объявить о явлении еще одного гостя. Следующие несколько минут слились в сплошной туман. Поклоны, реверансы, приветствия, любезности…

В какой-то момент я оказалась стоящей перед императором и хлопающей ресницами от удивления и шока, а он почему-то сжимал мою ладонь, а потом склонился над ней с поцелуем. Вот так поворот. В Империи найдется немного женщин, которые могли бы похвастаться подобным достижением. Все же император — обитатель дворца и отдельных домов, он не целует ручки вчерашним выпускницам, он их вообще не замечает. Обычно.

— Рад знакомству, — голос у него оказался низким, но не таким рокочущим, как у Великого герцога, скорее уж приглушенно-мягким, обволакивающим. — Мне говорили, что в обществе моего брата появилось юное дарование, но не упоминали, что вы еще и очаровательны.

Вот и что тут сказать? Только и остается, что улыбаться… А язык лучше вообще прикусить.

До появления Георга Кристиан и не замечал, какой уютной и приятной была атмосфера за столом. Почти домашней. Легкой. Ненавязчивой. Действительно, семейный вечер, первый за долгие годы, который можно назвать таковым. И вот…

Герхард отступил в тень, стараясь одновременно слиться со стеной и сдержать гнев от появления императора. Его элементаль даже проступил очертаниями за спиной хозяина, но оставался под контролем. Юстас привычно занял место рядом с Ивон, поддерживая мать и в то же время становясь между братьями. Настороженный, чуткий, а от того, еще более источающий очарование, чем обычно.

Супруга между тем вела себя безукоризненно, приветствуя гостя и мягко пеняя за поздний визит без предупреждения, но успела через плечо Георга бросить на него взволнованный взгляд. Ее планы тоже оказались под угрозой. Кристиану оставалось только пожать плечами и отступить в сторону, где слуги уже быстро доставляли недостающие приборы. Он рассеянно взял чашку с чаем и еще раз окинул взглядом гостиную, собираясь занять место наблюдателя, когда увидел Георга рядом с девчонкой…

Племянник нависал над ней мрачным вестником смерти, одетым в траурные цвета. И рядом с ним гостья казалась еще моложе, невиннее и светлее. Она чуть запрокинула голову, глядя снизу-вверх, улыбнулась, качнула головой, словно отвечая каким-то своим мыслям, что-то пробормотала в ответ. А Кристиан почувствовал себя так, будто его окатило кипятком… Словно кожу резко содрали, а потом мясо натерли солью.

Он будто стал моложе на тридцать лет и снова очутился на помолвке Георга с Маргаритой, где тот и познакомился с юной Магдалой, женой графа фон Зепп. Тогда она была не просто очаровательна, а потрясающе красива. И умело пользовалась своей красотой, зная, чего хочет. А хотела она денег и положения, чего и добилась, родив императору бастарда.

Руку кольнуло и обожгло, от чего Кристиан дернулся.

— Тьма!

Оказалось, что блюдце треснуло между пальцев, чай пролился на ковер, а осколки впились в ладонь.

— Отец?

— Кристиан?

Стоило на секунду отвлечься, как все взгляды в комнате устремились на него. И снова это мерзкое ощущение повторения. Девчонка с широко распахнутыми, удивленными глазами, и Георг, так похожий на отца, глядящий с вялым интересом.

— Все в порядке, я на минуту.

Герцог поспешил покинуть комнату, чтобы не заляпать кровью ковер. Рана была пустяковая, но ему требовался воздух и пространство, чтобы прийти в себя. Слишком уж неожиданным оказалось откровение.

Герхард мало общался с матерью, к тому же не видел ее в молодости, он не мог заметить сходства, да и как таковое оно отсутствовало. Но вот наклон головы, образ, взгляд… Да, внешность у фройляйн простовата, нос немного курносый, черты лица мягче и не столь выразительны, она именно мила, но не красива. Однако… А ведь Тайная полиция гадала, к какому роду могла принадлежать знаменитая Элайза, и предположения выдвигались весьма смелые, однако подтверждения так и не получили. А вот теперь… Теперь та старая история и, более того, появление девицы в столице заиграло новыми красками…

Он остановился в оранжерее, двери которой были распахнуты в сад. Оттуда веяло прохладой, ветер доносил ароматы кустовых роз, которые прилично было выращивать в герцогском саду, где-то тихо стрекотали кузнечики. Дворецкий молча оставил на ближайшем столике таз с водой, полотенце и все необходимое для перевязки, после чего бесшумно удалился.

Кристиан опустил ладонь в воду и поморщился от боли. Захотелось закурить и уехать. Пересечь город, чтобы оказаться в уютном домике, где пахнет кофе и табаком. Где можно подумать и, не стесняясь, поделиться мыслями. Ульрике многое не знала о прошлом, но она умела слушать. А потом давать дельные советы. Она перевязала бы ладонь, поворчала бы, а потом легла на подушки и высказала ему все, что думает о его семейных узах.

— Отец? — Юстас ворвался в оранжерею, принеся с собой едва уловимый запах озона. Еще один не удержал элементаля под контролем. Нет, этот вечер определенно не закончится ничем хорошим.

— Да?

Осколки пришлось доставить пинцетом, который нашелся между полотенец. Они падали в воду и уходили на дно, пока по поверхности расползались кровавые круги.

— Ты в порядке? Что произошло?

Обеспокоен не на шутку. Юстас всегда принимал происходящее в семье близко к сердцу.

— В порядке. Вернись в гостиную. Герхарда и Георга нельзя оставлять без присмотра.

— Матушка пока справляется, — сын подошел ближе и взялся помогать с обработкой раны.