Прикладная рунология - Дайре Грей

— С чего ты взял? — герцог безропотно протянул ладонь, принимая помощь.

Все же во внимании ему не откажешь, пока остальные удивлялись и занимались собой, Юстас оставался хладнокровным наблюдателем, умевшим делать правильные выводы.

— Раньше ты никогда не разбивал чашки при гостях, — на рану щедро плеснули спиртом, от чего показалось, будто ладонь сунули в кипяток. — Да и лицо у тебя было такое… Будто призрака увидел. Но весь вечер ты не особенно обращал на нее внимание, пока не появился Георг… Что случилось?

Они встретились взглядами. Раньше Кристиан бы промолчал, он и сейчас не горел желанием говорить, но… Годы берут свое. Рано или поздно, детям придется отвечать за грехи отцов.

— Есть нечто, что заставило меня насторожиться. Фройляйн Ланге и Георг… Они напомнили мне другую пару времен моей молодости. Благодаря им на свет появился Герхард, — шумный выдох стал единственным ответом. Магдалу в их доме традиционно не упоминали. — Но я бы не хотел, чтобы ты лез в это дело. Не сейчас. Лучше помирись с братом. Кажется, он настроен мирно.

— Ты тоже заметил? — отрешенно спросил Юстас, хмурясь и думая явно о другом. Бинт туго обхватывал ладонь, закрывая единственное напоминание о досадном инциденте. Если бы еще память можно было бы также легко подчистить.

— Заметил. А тебе нужно использовать. Хватит вам ругаться. Сейчас не то время, чтобы позволять глупым обидам ослаблять нас.

— Мы давно уже не ладим, что изменилось сейчас? — сын, как всегда, уловил суть его слов.

— Через месяц прибудет невеста Георга, а Герхарда снова пытаются убить, спустя долгое время. Таких совпадений не бывает.

— Думаешь?..

— Даже думать не хочу.

Если происходящее — лишь неумелая репетиция покушения на императора, у Тайной полиции появится много работы. Скоро они сами докопаются до того, что он понял сегодня. Вопрос лишь в том, стоит ли привлекать всеобщее внимание к его открытию. И стоит ли говорить о нем Герхарду…

— А что на счет фройляйн? Я могу заняться ею.

Юстас закрепил бинт и сделал шаг назад, легко возвращаясь к привычной маске заботливого кавалера.

— Не стоит. Дело прошлое. Вряд ли оно так сильно связано с настоящим, как мне показалось.

Всего-то и стоит, что затребовать кое-какие архивные документы и основательно в них покопаться.

— Хорошо, отец.

Судя по тону, каким Юстас с ним согласился, и по запаху озона, повисшему в воздухе, девчонкой он все-таки займется. И видят элементали, ничем хорошим это не закончится… Но и остановить его уже не удастся.

Глава 15

О тонкостях восприятия…

Утро, как обычно, началось рано. Только Герхард не мог вспомнить, как заснул, и сколько именно проспал. Судя по шуму в голове и жжению в глазах — немного. А если добавить к имеющимся симптомам боль в шее и плечах, то, как говорил семейный доктор: «перенапряжение на лицо». Всего-то и стоило сходить в гости и увидеться с родственниками.

Нет, до появления Георга все было прекрасно. Даже Юстас не так раздражал, как обычно. Скорее забавляли его словесные игры с фройляйн Ланге, которая изо всех сил старалась вести себя прилично. Два талантливых актера, искусно носящие маски. За ними оказалось интересно наблюдать. Еще интереснее было бы взглянуть на них без масок, но пока такое не представлялось возможным. Юстас очень долго привыкал к новым знакомым и за пределами семьи никому не спешил раскрываться, а об истинном лице секретаря Герхард знал лишь то, что она упряма и весьма эмоциональна.

Он невольно улыбнулся, вспоминая ужин. Как ни странно, воспоминание оказалось теплым. Даже на несколько минут показалось, что им удастся все исправить. Что кузен в кои-веки извинится, а Герхард великодушно его простит. И все будет… Нет, не как раньше. Как раньше уже не выйдет. Но хотя бы… лучше?

А потом Георг напомнил о том, что в этой семье бастард всегда будет лишним.

Ему даже не потребовалось ничего говорить. Лишь появиться и одним своим присутствием расставить всех по местам. Сделать вид, что в упор не замечает единокровного брата. Заставить других играть по своим правилам. Как иначе? Ведь он — император. Закон и само государство в одном лице.

Герхард провел ладонями по лицу, стараясь избавиться от усталости и воспоминаний. Рядом зашевелилась Милисент, к которой он постыдно сбежал, оставив фройляйн Ланге на пороге особняка. Хорошо, что вдовствующая баронесса ложилась поздно и не удивилась его визиту. Кажется, она даже ждала, потому что не задала ни единого вопроса, а только молча раскрыла объятия.

Сейчас любовница спала, завернувшись в простынь на другой половине кровати. Во сне она выглядела расслабленной. Умиротворенной. Как поверхность реки в жаркий полдень. Где-то на глубине копошатся раки, плавают рыбы, но наверху все остается неподвижным. Наверное ее умиротворенность и привлекла его когда-то. Стабильность и надежность, которой в его жизни всегда не хватало.

Император незаконнорожденным сыном интересовался мало, мать оставила его на нянек, а затем гувернера и учителей. Кристиан врывался в его жизнь эпизодически, принося с собой перемены и хаос, не всегда приятные, но хотя бы разбавляющие угнетающую рутину. Еще была Ивон, но она стала частью его жизни лишь с появлением Юстаса. Точнее с того момента, когда дядя решил, что им будет полезно тренироваться вместе…

— Герхард, — его руки коснулись прохладные пальцы. — Я отсюда слышу твои мрачные мысли…

Голос Милисент после сна звучал хрипло.

— Я тебя разбудил?

— Скорее сквозняк, который ты устроил.

Только теперь герцог заметил, что в комнате ощутимо похолодало. Занавески на окнах шевелились, по комнате гулял ветер, а на туалетном столике устроился его буревестник.

— Извини, — он шевельнул рукой, усмиряя стихию. Элементаль нахохлился и издал недовольный клич, не желая уходить. Пришлось оставить его на месте.

Баронесса уселась рядом, подложив под спину подушку и завернувшись в простынь. Темные волосы непокорными волнами упали на плечи, придавая одновременно домашний и какой-то дикий облик.

— Что на семейном ужине могло случиться такого, что ты сам не свой?

Герхард вздохнул, не желая говорить. Раньше он вообще промолчал бы и поспешил собраться и уехать, но что-то изменилось в нем за последние годы. Появилось желание делиться собственными мыслями.

— Его Императорское Величество решил почтить своим визитом тетушкин ужин.

Сказать оказалось проще, чем он думал. Но лицо Милисент не изменилось.

— И это должно все объяснить? Я, конечно,