Однажды я стала принцессой. Книга 2 - Плутос

Однако, даже приняв решение избавиться от нее, он не торопился воплотить его в жизнь. Клод сознательно избегал мыслей о том, что эта девушка приходилась ему дочерью. Поэтому ему не оставалось иного выхода – он должен был убить ее сейчас. Если он этого не сделает, то снова будет откладывать.

– Папа…

– Папа?

Каждый раз, когда она так его называла, его сердце словно сжимали тиски. Это было невыносимо.

– Заткнись. Назовешь меня так еще хоть раз – распрощаешься с языком.

Но почему-то Клод снова не смог заставить себя убить ее.

Глава 95

«И казни четвертованием для тебя будет мало, но твое бесстыдство меня даже заинтриговало, так что я сохраню тебе жизнь».

Безумец. Что он нес? Сам же говорил, что ее нужно убить, но при этом позволял ей жить? Он будто бы защитить ее пытался. А ведь нужно было всего ничего – просто вытянуть руку и выпустить капельку магии.

«С этого момента тебе запрещено покидать Изумрудный дворец».

Однако он не справился с такой пустяковой задачей.

«Если тебе жизнь дорога, даже носа не высовывай за пределы дворца».

Клод прошел мимо, игнорируя ее полное растерянности лицо.

«Еще хоть раз попадешься мне на глаза – я тебя убью».

Когда он проходил мимо девушки, его лицо переменилось. Будто бы его суровость была маской. Он не понимал, почему его сердце болело, словно кто-то вонзал в него нож. Клода не оставляло ощущение, что нечто сдавливает его шею.

Бах!

Как только Клод вошел в спальню, он с силой ударил кулаком по стене. И даже так – сердце болело сильнее раненой руки.

С той ночи он стал видеть кошмары.

– Надеюсь, ваше величество сможет полюбить этого ребенка.

Как еще их можно было назвать? Человек, которого он пытался похоронить в глубинах памяти, являлся ему во снах и настойчиво что-то шептал.

– Как вы любили меня, любите и это дитя, которое я оставляю после себя.

Услышав во сне знакомый голос, Клод рассмеялся. Ужасная шутка. Чей это ребенок? Он не помнил, чтобы у него была дочь.

Она была мертва. Несмотря на все его мольбы, она оставила его в одиночестве и умерла. А теперь она смела являться ему во сне и просить о чем-то?

Точно. Феликс тоже это говорил. Что девка по имени Атанасия – дочь Дианы. Она единственная, что осталось от женщины, которую он видел во снах.

– Тем более. Как можно полюбить ту, что выжила вместо тебя. Это вообще возможно? – холодно ответил Клод. – Я ни за что не полюблю этого ребенка. Я никогда ее не любил, и в будущем это не изменится. Если ты правда беспокоишься за нее, все, что тебе нужно сделать, – вернуться, как призрак.

Стоило ему заговорить, как Клод задумался. Может, женщина потому такой грустной и была, что его резкие слова ее обидели? Хоть она первая поступила с ним жестоко, оставив его в этом мире, он не мог выдавить из себя ничего ласкового.

И тут неожиданно…

Диана улыбнулась ему. Словно она знала обо всем, что было у него на сердце. Словно ему не нужно было ничего объяснять. От этой улыбки он вздрогнул, но это уже не имело никакого значения – перед глазами все начало расплываться.

Клод неосознанно протянул руку к женщине перед ним.

– Не уходи.

Голос, сорвавшийся с его губ, был неожиданно отчаянным. Вот почему он это все ненавидел. Вот почему он старался игнорировать свои эмоции. Он не мог их контролировать, чувствовал себя крайне беспомощным и несчастным. В итоге из него вырывались лишь такие слова.

Диана нежно ему улыбалась, а затем исчезла. Клод так и остался стоять с вытянутой в пустоту рукой.

– Что?..

Когда Клод просыпался, он ничего не помнил. Сны ускользали, оставляя лишь ощущение, что он видел нечто важное. Но что именно – он не знал. Разве что его сердце колотилось так сильно, что он не мог дышать.

Клода преследовали сильные головные боли. Днем он полностью уходил в работу, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. Даже в день банкета он долго не выходил из кабинета и не сомкнул глаз ночью. Он не хотел засыпать, потому что опасался, что увидит очередной странный сон.

Он хронически не высыпался. Феликс не раз предлагал прогуляться, подышать свежим воздухом, но после встречи в саду с той девчонкой, что называла себя его дочерью, Клод неизменно отказывался. От такой жизни его нервы были на пределе.

И даже в начале банкета Клод устало потирал виски и мечтал о том, чтобы это все поскорее закончилось.

– Принцесса Атанасия сегодня не пришла? Я надеялся снова увидеть вас двоих на танцполе, как во время ее дебюта, хе-хе.

Именно из-за усталости Клод так остро отреагировал на вполне безобидный комментарий. Натянутая струна его нервов лопнула. А тот факт, что он не смог убить девушку, которая снова появилась перед ним, был и вовсе нелепым.

Убить? Каждое жестокое слово, что Клод произносил в ее адрес, приносило чувство тошноты, словно он сам себя травил. Вместо удовлетворения, вид девушки, сидевшей на коленях на красной ковровой дорожке, пробуждал в нем чувства тревоги и ненависти к себе. Будто он совершал ужасную ошибку.

Именно поэтому он стал еще жестче.

«Уберите эту девку вон с моих глаз».

В этот самый момент Клод понял: что бы он ни говорил, он не был в силах убить девушку перед ним.

«В этом нет необходимости. Я уйду сама».

Нет, даже еще раньше. Он с самого начала не был уверен, что сможет собственноручно убить ее.

«Долгих лет жизни и процветания, ваше величество. Я искренне поздравляю вас с днем рождения».

Она не забыла его прошлых слов. Она больше не называла его «папой». В этот момент тяжелый камень придавил ему грудь. Клод не мог вымолвить ни слова. Затаив дыхание, он просто наблюдал за тем, как она уходила.

Шух! Треск!

Завершив банкет, Клод вернулся в кабинет и резким движением смахнул все со стола. Головные боли, преследовавшие его, с каждым днем становились все хуже. Ему казалось, что он сходит с ума. Он будто бы был на грани того, чтобы вспомнить что-то, но как бы ни старался, это никак не удавалось.

Клод больше не смог сомкнуть глаз.

Чирик.