Звездная абитура - Юнта Вереск

Хорошо, что столовая была совсем недалеко.

Третья группа экскурсантов, как выяснилось, уже улетела. А те, кто был в первой, рассказали, что у них был совсем другой маршрут! Они летали на восток, встречали рассвет, потом снова попадали в ночь, видели добычу и обработку воды. Ее на Церере очень много, так что практически во всем внеземном пространстве используется именно здешняя вода — ее состав уникален. Впрочем, видов воды на нашей карликовой планете оказалось несколько, в том числе «золотая», самая ценная, ведь в ней растворены заряженные частицы золота. На леднике с такой водой и побывали экскурсанты. Взахлеб рассказывали об уникальной комете с золотым ядром, в давние времена врезавшейся в Цереру.

— Церера на четверть состоит из воды! Здесь ее больше, чем на Земле! И на поверхности, и в мантии. Даже ядро, поговаривают, состоит из соленой воды!

— Любое золото, которое мы знаем, рождается во взрывах сверхновых. Обычно оно рассеивается вместе с туманностями, а потом оседает на астероидах и планетах. А нам вот повезло, ядро кометы диаметром в шестьдесят километров оказалось смесью золота с водяным льдом.

— Ученые говорят, что, скорее всего, эта комета прилетела к нам издалека, в Солнечной системе таких больше не наблюдали. Непонятно как она могла бы здесь образоваться.

Разговоры о «золотой» комете затянулись до конца ужина. Когда мы уже собирались на выход, подтянулись экскурсанты третьей группы. У них тоже был другой маршрут: на севере они посетили станцию тросов и карбонатные цеха, где вырабатывают кальцит и доломит.

Сидели мы своей группой «отставших», добравшихся в Академию на транспортере. К нам подошел парень в форме стажера и, сочувственно улыбаясь, пригласил всех нас «на ковер» к начальству. Я поняла, что это мой земляк — только у нас это означало взбучку от руководства; в других регионах, насколько я знаю, это была исключительно спортивная терминология, например, вызов на поединок у борцов.

Мы поднялись и отправились уже знакомым мне маршрутом в «берлогу» капитана Фреша. Там нас ожидали человек пятнадцать, среди которых были и знакомые лица, и двое врачей, и совсем неизвестные личности. Когда мы вошли, в капитанском отсеке сразу стало тесно. Начались движения стульев, перестановка мебели и через пару минут все устроилось: с одной стороны стола сгруппировались официальные лица, с другой — абитуриенты и стажер.

— Расскажите, что у вас случилось, — предложил старший по званию, то есть капитан Фреш.

Переглянувшись, мы предложили взять слово единственному среди нас стажеру, он был и взрослее, и опытнее. Взять то он взял, но отдать не смог. Что-то мямлил, уставившись глазами в стол. Вдруг до меня дошло, что парень взял на себя ответственность и отправиться на завод, а теперь до судорог боится, что его за это накажут.

— Давай лучше ты, — шепнула я Малабу, но он лишь покачал головой.

Стажер окончательно сбился и умолк. Члены комиссии переводили взгляды с него на других участников похода.

— Можно? — спросила я, ужаснувшись, как громко и тонко прозвучал мой голос в наступившей тишине.

— У вас есть что сказать? — поднял брови один из неизвестных мне членов комиссии.

Я чуть откашлялась, затем начала, стараясь говорить потише:

— Во время экскурсии часть группы во главе с руководителем улетели вперед, к Академии. Когда мы загляделись на ледяные замки… их очень красиво подсвечивало на вершинах поднимающееся Солнце… Э-э… Несколько экскурсантов столкнулись и в них врезались те, кто летел позади. В этой свалке пострадали несколько человек. Мы летели в самом конце и нам удалось увернуться. Связи у нас не было, дать сигнал о катастрофе мы не могли. Поэтому сами пришли на помощь пострадавшим. Несколько человек получили серьезные травмы. Мы придумали как доставить их в Академию, чтобы оказать помощь. Пострадавшие были в скафандрах, и мы не могли даже определить характер повреждений. Вот Фил и придумал… До завода с гелием было ближе, чем до Академии. И Фил с Махмутом, — я кивнула на Фила и стажера, — отправились туда, чтобы что-нибудь раздобыть. Вскоре они вернулись, доставили очень удобные доски. И бухты с тросом. Мы привязали раненых к этим доскам и отправились в путь.

Оглянувшись на свою команду, я увидела, что часть смотрит на меня, но большинство уткнулись взглядами в столы. Махмут пошел красными пятнами, Фил кидал взгляды на меня и на членов комиссии. Продолжить мой рассказ никто не пытался. Я же бестолково говорю, почему меня никто не поправляет, не дополняет? Комиссия должна понять, что на помощь рассчитывать не приходилось, а раненых надо было доставить к врачам. Так, чтобы не усугубить полученные травмы. Помолчав и не дождавшись ни помощи, ни вопросов комиссии, сбивчиво закончила:

— Те, кто был впереди, уж скрылись из виду. Мы лишь примерно запомнили направление, а этих полосочек, показывающих дорогу… направление… там не было. Потом увидели сигнальный огонь над Академией, поняли, что немного отклонились в сторону. Мы долго возились, да еще двое возвращались к заводу… В общем, топливо в ранцах закончилось. Пришлось приземляться… прицерериться… В общем, пошли пешком. Очень волновались, что раненым станет хуже, у кого-то было кровотечение и мы боялись, что не дотащим живыми. Но тут приехал транспортер и нас забрал. Вот и все.

Несколько секунд тишины, а потом заговорил парень в зеленом медицинском халате:

— Вы отлично справились. Все пациенты живы. Кого-то мы уже выписали из лазарета, двое присоединяться к общей группе утром. У них были переломы, у одного открытый. Мы провели стандартные процедуры, но ребята еще три-четыре часа будут ограничены в движении. Завтра утром они вернутся в общую группу.

Я облегченно выдохнула. Вот и славно. После возвращения я места себе не находила, но не знала, как связаться с лазаретом и узнать о пострадавших.

— У вас есть что дополнить? — обратился к нам капитан Фреш.

Все отрицательно покачали головами.

— Нужно обеспечить связь! Даже коммы у всех были отключены, — неожиданно для себя выпалила я. — Хотя бы у сопровождающих… Мы бы сразу обратились за помощью!

— Ничего, ничего, не горячись, девочка, — пророкотал единственный член комиссии с маленькой бородкой. — Вы справились. А связь была просто отключена. Спутники связи каждые три месяца производят корректировку или заменяются. Так уж получилось.

— Связи и в другие дни не было, — буркнул кто-то из наших.

— Да, мы отключили коммы у абитуриентов, они не нужны вам во время испытаний. У остальных связь была, но