Кодекс Императора IX - Виктор Молотов

От этого человека исходила такая аура, что Вяземский сразу понял — перед ним сильный Одарённый.

Мужчина в чёрной маске поднялся на сцену и взял девочку за подбородок. Поднял её голову, заглянул в голубые глаза и сказал:

— Четыреста пятьдесят тысяч.

Вяземский застучал молотком и закричал:

— Продано! Продано! Продано!

Он был несказанно рад, что удалось выручить столько денег.

Мало того что Вяземский рассчитается с долгами, он ещё и хорошо заработает с этого аукциона. Радости Тихомира не было предела.

Он захлопал в ладоши и поспешил поздравить человека в чёрной маске:

— Поздравляем господина под номером двадцать три с удачным приобретением!

Вяземский прекрасно понимал, что перед ним аристократ. Его выдавали даже движения.

Остальные гости тоже зааплодировали. Некоторые лично подошли поздравить покупателя девочки.

Однако дети ещё стояли на сцене — разобрать новые хозяева их должны после завершения аукциона.

Вяземский продолжал аплодировать, лишь один аристократ не хлопал во всём зале. Однако через миг он заметил странность…

Человек в чёрной маске захотел взять девочку за руку, и стоящие позади сцены вазы задрожали. Растения вмиг выросли и начали атаковать аристократа. Окутали его стеблями.

Вяземский понял, что у девочки необузданная сила друида. Он даже на миг испугался за своего гостя.

Но тот лишь махнул рукой, и все лианы сгорели. Аристократ ухмыльнулся и сказал:

— Отличное приобретение.

Вяземский осознал, что прогадал… Знал бы он, какой дар у девочки, то продал бы её в разы дороже!!! Значит, нужно отомстить прошлому директору. Скорее всего, он об этом знал, но специально не записал эти сведения.

И вообще, в условиях при продаже приюта было сказано, что эта девочка не продаётся. Что бывший директор за ней вернётся. Но Вяземскому было плевать на эти договоренности. Бывший директор ему уже ничего не сделает, поэтому он не собирался упускать возможности заработать.

А если директор вернётся, то Вяземский спокойно скажет, что она умерла. Или сбежала. Так бывает — кто там что узнает? Или же сам с ним разберётся. Вот и всё.

Все перестали хлопать. Кроме одного человека, на которого обратились все взгляды присутствующих.

Он продолжал и продолжал.

— Ну всё уже. Хватит. Излишняя радость тоже бывает вредна, — Вяземский попытался сказать с улыбкой, чтобы не выдать раздражение.

Но человек продолжал. Вяземскому пришлось попросить ещё раз. Уже серьёзно.

Тот же результат. Потом снова.

На четвёртый раз Вяземский уже разозлился:

— Я вижу, что вы никого не купили. Почему же тогда у вас такая радость? Не соизволите рассказать?

Так он решил поддеть гостя, что у него даже денег на самого зашуганного ребёнка не хватило.

Лицо этого гостя прикрывал тёмный капюшон. Но вдруг он его снял.

— Да вот, просто думаю, как же мне сегодня повезло, — радостно заявил человек. — Столько уродов, и все в одном месте!

Вяземский присмотрелся и увидел знакомое лицо. С человека слетел плащ. И он заметил мундир, награды и боёвое оружие.

У Тихомира на деньги был особый нюх, и он сразу смекнул, что лишь один мундир стоит как несколько таких детских домов.

А потом глаза Вяземского расширились… Он узнал этого человека. И оцепенел.

— Да ладно? — всё, что он смог из себя выдавить.

Ведь перед Вяземским стоял сам император Российской империи. Дмитрий Алексеевич Романов.

— Узнал, да? Очень интересно было поприсутствовать на вашем маленьком аукционе. И должен сказать вам спасибо. Благодаря тебе и всем присутствующим здесь людям уже выданы нужные распоряжения и каждый самый захудалый приют, даже если там числится всего один ребенок, уже проверяются, — серьёзным тоном сообщил император. — И так происходит по всей империи. Уже больше шестисот человек арестованы. А всего два дня прошло. Но вам, кстати, так не повезёт.

Император Романов активировал свою ауру, и его мощь разлетелась во все стороны. Зал заполнили крики страха. Стулья сносило, словно от порывов ветра. Гости начали паниковать перед такой силой.

Самого Вяземского отбросило к концу сцены.

— Я сильно зол, — прорычал Романов. — Особенно меня злят такие люди, как вы, виконт Вербов, — указал он на аристократа в чёрной маске, который купил девочку-друида.

Через миг Дмитрий Романов оказался прямо возле этого аристократа. Он держал его за шею.

— Есть желание убить. И право такое есть. Но это будет слишком просто, — процедил император.

Вербов что-то хрипел, пытался противостоять — активировал свою ауру. Но это было сущее ничто по сравнению с истинной силой императора Российской империи.

— Задержать всех. Кто будет оказывать сопротивление, убивать на месте, — отдал приказ император Романов. — Никого здесь нам не жаль. Ни по кому из этих людей Российская империя не будет плакать.

— Охрана! — заорал что есть мочи Вяземский.

И его банда ввалилась в актовый зал. Но в этот же миг появились и тени…

Окна и двери выбило, в зал ввалился гвардейский спецназ. Оперативники быстро заполнили помещение.

Вяземский только и видел, как проливается кровь… Но сам в сражении не участвовал, спрятавшись под сценой. И дрожал, как осиновый лист. Молился лишь о том, чтобы выжить. И чтобы его не нашли в этой суматохе.

Тихомир увидел, как Романов откинул аристократа в черной маске одной из теней. Кажется, это вообще была его личная помощница.

— Проследи, чтобы он попал к тебе в организацию, — приказ государь. — Он будет подопытным. Для отработки пыток.

— Конечно, господин, — широко улыбнулась тень.

Затем Дмитрий Романов подошёл к последнему лоту — той шестнадцатилетней девочке — и начал ее успокаивать:

— Тебе больше нечего бояться. Всё позади. Кошмар и ужас закончились…

Вяземский не верил своим глазам. Как так вообще вышло?

Стоило ему об этом подумать, как рядом появилась одна из теней.

— Я сдаюсь! — прокричал он и поднял руки. — Сдаюсь!

Тихомир весь дрожал перед лицом угрозы. Но мысленно усмехался. Он надеялся, что его посадят, а из тюрьмы всегда есть способы сбежать.

Главное, чтобы не прибили…

Стоп! Почему так больно?

Он опустил взгляд…

Прямо из груди торчал клинок. Видимо, это адреналин заглушил боль. Или какая-то теневая техника.

— А мне показалось, что ты сопротивлялся, извини, — усмехнулась тень.

Тут Вяземский понял, что это конец.

А тень уже исчезла. Он узнал её… Та самая помощница императора.

Падая на пол, он ещё слышал её голос:

— Господин, я его убила. Он мне совершенно не понравился. Ничего страшного? — в голосе этой девушки не было ни капли вины.

— Нет. Совершенно ничего страшного, — спокойно ответил Дмитрий Романов. — Таких, как он, жалеть не стоит.

Глава 13

Шестнадцатилетняя Света Григорьева мало что понимала. Кроме того, что её и других воспитанников