Кодекс Императора IX - Виктор Молотов

— И я, — кивнула рыжеволосая.

— И я убиваю, — усмехнулась брюнетка.

Свете предлагали убивать ради императора и своей страны.

— Хорошо, — решительно ответила Света.

— Подождите. Вы подрываете наши устои и доверие к организации, — обратился император к присутствующим девушкам. — Мы не убиваем. Точнее, часто убиваем… но только тех, кто этого заслуживает.

Затем Дмитрий Романов повернулся к Свете:

— Ты будешь единственной воспитанницей этой организации, которая не владеет даром тени. Но в будущем всё может измениться. Сейчас твой дар поистине уникален. У него невероятное количество аспектов друида. И если ты сможешь ими всеми овладеть, то сможешь изменить жизнь Российской империи в лучшую сторону.

Света пожала плечами и ответила:

— Я уже согласилась.

Она не собиралась менять своё решение. Понимала, что такая возможность выпадает всего раз в жизни. И не собиралась её упускать.

А ещё почему-то при виде этих женщин она испытывала невероятное доверие. И только сейчас Света по-настоящему смогла оценить, какой император Дмитрий Романов на самом деле.

Он очень сильный человек. Это было видно даже по его взгляду.

Света научилась различать сильных людей по взглядам — на улице это помогало детям выживать. И такого сильного взгляда, как у императора, она ещё никогда в жизни не видела.

И даже эти невероятно сильные женщины, которые находились в кабинете, смотрели на Дмитрия Романова как на живое воплощение божества. Словно они рядом с ним и не стояли. Света это сразу приметила.

— Дмитрий Алексеевич, покажите девочке силу, — попросила женщина, которая представилась как Роза-Мария.

— В смысле? — нахмурился император.

— Вы что, не видите: ей же очень интересно увидеть, какова ваша истинная сила, — улыбнулась она. — Она уже осмотрела нас всех оценивающим взглядом.

— Да нет, бред какой-то, — хмыкнул Дмитрий Романов.

— Хочу… — призналась Света.

— Понятно. Ну, ладно. Давай проверим. Чем бы дети не занимались, главное, чтобы не плакали.

Дмитрий Романов вышел на балкон, активировал свою ауру, и Света всем своим нутром почувствовала её мощь. Словно девочку придавило к стулу.

Затем император хлопнул в ладони, собрав в них свою энергию. И мощная энергетическая волна прокатилась по столице. В воздухе вспыхнула солнечная вспышка.

Свет был такой яркий, что девочке пришлось зажмуриться. А когда она открыла глаза, то увидела, что наступил день. В столице, где снежное проклятие напрочь затмило солнце… Император Дмитрий Романов создал день.

И продержался он целых двадцать минут. Вечная зима ненадолго отошла на задний план.

Потом уже, засыпая, Света вспоминала этот момент. Никто не мог вернуть солнце, а Дмитрий Романов смог, хоть и ненадолго.

Девочка осознала, что именно такому человеку она будет рада служить.

* * *

Когда Светлану Григорьеву увели, я опустился в свое кресло. Чувствовал себе виноватым за всё случившееся с девочкой. А потому сильно злился.

— Тот человек, которого я просил найти, готов? — спросил я у Алины.

— Готов, сейчас приведут, — отчеканила она и исчезла в тени.

Через пару минут ко мне в кабинет привели мужчину. Это был министр образования Российской империи — Юртаев Сергей Вениаминович. Его под руки привели гвардейцы.

Он отвечал за все детские дома в Российской империи. Вернее, был верхушкой всего этого айсберга.

— И что ты скажешь в своё оправдание? — резко спросил я у него.

— Ну, я же не знал, что происходит… Я выполнял свою работу, — пробормотал Сергей Вениаминович.

— Ах не знал! — я взял со стола предоставленные спецслужбами бумаги. Там были результаты всех проверок детских домов. И нарушений было выявлено огромное количество.

И просто швырнул их ему в лицо.

— Не знал, значит! — я повысил голос.

Сергей Вениаминович скривился. Явно испугался. Начал понимать, какие его ждут последствия.

— А то, что у тебя по окраинам творится, ты даже не додумался проверить? Конечно, ведь взгляд императора туда не дотянется! Зачем⁈ — прокричал я.

— Я ожидал распоряжений, Ваше Императорское Величество! — заблеял Сергей Вениаминович. — Мои люди должны были проверить!

Кажется, он уже сам не понимал, что говорил. Пытался хоть как-то оправдаться. Хотя оправданий подобному проступку быть не может. Дети в нашей стране ни в коем случае не должны страдать. И уж тем более не должны работать на криминал. А работорговля у нас и вовсе запрещена по закону! И карается смертной казнью.

— Ты надеялся на своих людей, в том-то и дело! Кстати, весь твой отдел уже задержан! — объявил я. — Сейчас все твои люди находятся на допросе. И скорее всего, отдел будет полностью расформирован.

Я начал мерить шагами кабинет. Это помогало успокоить злобу. Вдох… выдох…

— Знаешь, я многое могу простить. В том числе и халатность. Но не когда она приводит к таким катастрофическим последствиям. Когда твоя халатность вредит тем, о ком я обязан заботиться и кого я обязан защищать. Это же дети! Я уже не говорю о всех тех деньгах, которые уходят на сторону из казны империи в карманы всяких уродов.

Сергей Вениаминович молчал. Просто молча ждал своего приговора. Он понимал, что ничего не исправить.

— Официально заявляю, что граф Юртаев Сергей Вениаминович лишается своего титула, всех регалий и всех своих наград. Твой род не пострадает. Но проверки будут постоянными. И лично твой долг заключается в сотне…

В кабинете повисла тишина.

— Сотне чего? Миллионов? — вскинул брови Сергей Вениаминович.

— Нет. Ты лично обязуешься построить сотню приютов. Или школ. Не имеет значения. Построишь по самым высоким стандартам и передашь в имперское управление. И даже так твоя вина никогда не будет искуплена. И ты никогда больше не будешь приглашен ко двору. Всё, что тебе это даст — лишь шанс осветлить своё имя, чтобы твой род мог нормально жить. А уверяю тебя, что им будет тяжело. Новость о твоей халатности будет в новостях. Даже несмотря на то, что это пойдёт во вред моей репутации. Но это правда. Та правда, что император где-то не досмотрел. Из-за этого пострадали люди. Хоть в этом секторе такое больше не повторится, но всякое бывает.

Сергей Вениаминович внимательно слушал. Молчал. И я видел понимание на его лице. Он прекрасно осознавал, что я мог поступить гораздо жёстче.

— Увести его! — приказал я.

И гвардейцы увели графа из моего кабинета. Теперь его ждёт очень несладкая жизнь. Но он сполна заслужил такую участь.

— Господин, а почему его не казнили? — с некоторым возмущением спросила Алина.

— По факту проверки показали, что он действительно не имел никакого злого умысла. И в некотором роде это моя вина. Поскольку я назначил на эту должность не того человека. Он не справился. Он слишком глуп и недальновиден для