Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин

Тут нет ни растворов для дезактивации… даже мыла нет. Это что, эксперимент по неуправляемым мутациям? Мы выходим из проекта. Никто не останется тут ни одного лишнего дня.

Айзек потёр респиратор.

— Тески… Не изо всех проектов так просто выйти. В «Рутении» вы официально мертвы…

— Ну, поправят список выживших, — пренебрежительно отмахнулся филк. — Вам не впервой портить документы. Здесь нельзя оставаться, вы слышали? Никому, кто в здравом уме!

— Как раз в здравом уме… — начал было Вепуат, но Айзек сердито на него зашипел и нехотя кивнул.

— Вы, трое… и ещё четверо, — он заглянул в лестничный колодец. — Главное — никуда не бегайте. Здесь, и правда, опасно. Я не хочу никого удерживать силой, но вывезти вас — не самое простое дело… Гедимин! Вепуат! У вас что, работы мало?

Гедимин ошалело мигнул. Ответить ничего не успел — Вепуат уже тащил его к подъёмнику.

— Не лезь к Айзеку! Видишь, он на взводе? — прошипел он Гедимину в наушник. — Грёбаная «Рутения»! На кой мы их вообще взяли⁈ Ни от кого таких проблем не было, даже от нас!

…Сааг-туул медленно привстал на задних лапах, переваливая тяжёлую грудь на плато. Вепуат, уже спикировавший ему на спину, нетерпеливо махал Гедимину. Тот незаметно сощурился, но всё же ухватился за выступ панциря.

— Я-то тебе зачем? — сердитым шёпотом спросил он, когда долез до «горба». Вепуат уже сидел там, окружённый Джагулами. Зверь остался лежать, «облокотившись» о край обрыва, и сармат только удивлялся, как весь гравийный слой не осыпается от таких манёвров.

— Не пускай детей Пламени одних, — выговаривал Вепуату чем-то недовольный Джегех. — Они смелы и сильны. Но панцирь ещё не вырос. Летящие-по-ветру — не убийцы. Но тот, кто непрочен, не выживет.

Вепуат угрюмо кивнул.

— Мой панцирь для них тяжёл… Может, и к лучшему, если они вернутся… домой. Вы пока смотрите, чтобы с холма они не сходили. Боюсь, не утерпят и сами пойдут к Дальнему Краю. Ищи их потом…

— Скажешь нам, когда они уймутся, — отозвался Урджен. Он смотрел на перья, зажатые в кулаке, и его уши тревожно вздрагивали.

— Что-то чуешь? — быстро спросил у него Вепуат. Джагул шевельнул вибриссами.

— Может быть плохое. С теми, о ком ты говоришь. Перья не говорят — «точно будет». Но что-то движется…

— Я им скажу, — пообещал Вепуат. — Они уже напуганы. Может, это их удержит… от подвигов.

Урджен отошёл в сторону и сел там. Он то собирал перья в пучок, то бросал на подставленное колено. Вепуат с видимым усилием отвернулся от него и старательно ухмыльнулся.

— Мой зверь всё ещё в Хигесге. Надо бы его забрать. Завтра…

— Завтра — плохой день, — перебил его Джегех. — Тебе, Урху, нужна осторожность.

— Да? — Вепуат покосился на календарь и удивлённо хмыкнул. — Что ж, будем осторожны. А послезавтра — поедем. Готовь зверя — и попроси Урджена рассчитать дорогу! Мало ли что поменялось с того года…

25 день Льда, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Над головой громко помянули ядро Сатурна. Раздался треск. Гедимин вскинулся, ошалело мигая. На него виновато смотрел Вепуат.

— Вот, — он сунул Гедимину включённый сигма-сканер. — Так и знал! Они ведь не любят холода… Видишь, что вышло?

Сармат снова мигнул. Ничего катастрофического на экране не было — только верхний слой гравия, покрытый инеем пополам с замёрзшей травой. Огнелюбки поникли, скукожились и вплавились в лёд.

— Они не успели выбросить споры, — сокрушённо пробормотал Вепуат. — Их срок был сегодня… а видишь, что получилось?

Гедимин, уже забыв о дурацкой траве, рассматривал показатели сбоку экрана.

— Минус десять, — сказал он. — Сейчас утро… После рассвета, наверное, будет минус пятнадцать… ну, двадцать. Твои кочевники вот из-за этого не хотели никуда ехать?

Вепуат фыркнул.

— Им, знаешь ли, виднее! Может, после рассвета будет минус сто двадцать. Тебе-то откуда знать?

— Будто мало я тут просидел, — проворчал Гедимин, переворачиваясь на другой бок. «Сидеть безвылазно на станции из-за похолодания до минус десяти… Ну что за бред⁈»

… — Айзек, ты меня вообще слушаешь? — не выдержал Вепуат. Пока Гедимин сканировал сборки и тросы под ними, он чем-то донимал командира. На его счастье, Гварзы рядом не было — он остался на БЩУ.

— Огнелюбки? — рассеянно пробормотал Айзек, глядя мимо сармата. — Думаю, они постепенно восстановят численность. Навряд ли это первое неурочное похолодание…

Вепуат фыркнул, но Айзек уже отвернулся. До огнелюбок ему явно дела не было.

«До сборок — тоже,» — внезапно понял Гедимин. «Что-то опять случилось…»

— Нет, — услышал он ответ на очередной вопрос Вепуата. — До вечера никто не выйдет. А вечером выйдем только мы с Кененом.

— «Рутению» заберёте? — спросил Вепуат. — Если из-за них мы каждый раз будем высиживать…

Айзек тяжело вздохнул.

— У тебя всё очень просто. А мне как-то объяснять ситуацию куратору. Это всё идёт через него — без его ведома отсюда бактерию не вывезешь…

«Ассархаддон…» — Гедимин и так знал, как «устроен» проект, но всё равно поёжился. «Не нравится мне всё это. Они же могут рассказать про Равнину. А ему это не надо…»

— Их не расстреляют? — вырвалось у него. Айзек невесело ухмыльнулся.

— Вот об этом и буду говорить. Убивать сарматов только за то, что не прижились на Равнине…

— Как бы тут их сама Равнина не убила, — пробормотал Вепуат. — Полезть в Сфен Воздуха! И ведь так и не сказали, что они там забыли…

Айзек пожал плечами.

— Предупреждающие таблички, что ли, сделать…

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Мы тут год живём! Никому ещё таблички не понадобились. Гедимин и так, вон, очертил каждый разлом. Для нас тут кто-нибудь рисовал разметку⁈

Айзек смерил его задумчивым взглядом.

— Вас разметкой не остановишь… Гедимин, что там? Всё работает?

Сармат кивнул.

— Гони их с Равнины, — буркнул он. — Дураки тут без надобности.

26 день Пустоты, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — и далее

— И если они полезут к разлому, и с ними ни Айзека, ни Гварзы, — донеслось из «караулки» — видимо, Вепуат от волнения повысил голос, — гоните их обратно! Хоть огнём пуганите, что ли…

Из ангара вылетела стая нхельви и рассеялась по холму,