"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Марья открыла рот, глянув на Дуню, закрыла, но на лице ее огромными буквами читалось: «Добро перевела, кухню провоняла».

Я закрыла горшок крышкой, убрала в шкаф.

— Ацетатная соль… — Тьфу ты! — Полезные для растений вещества растворятся в уксусе. Надо дать настояться, потом процедить. А потом берешь стакан на ведро воды и поливаешь. Так и скорлупы меньше уйдет, и пользы больше будет.

Марья с сомнением покачала головой, и я добавила:

— Так в журнале написано. Матушка, наверное, прочитать не успела, а я от безделья маялась…

— Это верно… — Марья не договорила, но я поняла. От безделья Настенька маялась часто. Повезло мне с предшественницей.

А может, и в самом деле повезло. Будь она примерной женой и образцовой хозяйкой, вряд ли Виктор надумал бы разводиться. Велико бы счастье мне было жить с этим аспидом.

При этой мысли почему-то всплыла в памяти его улыбка. Не полная яда, как когда он обращался ко мне, а теплая — когда он гладил кота. Интересно, будет ли он после всего так же улыбаться Моте или обойдет его за пару метров?

Ох, да мне-то какая разница! Попытается котика обидеть — получит кочергой, а то и пороха на него не пожалею. А так чем дальше держится, тем лучше.

— Ну, попробуем, ежели ты говоришь, в журнале пропечатали, — сказала Марья. — Надо только к офене за уксусом послать, а то ты почти весь извела, а скорлупа еще есть.

— Офене? — переспросила я. Что-то смутно завертелось в памяти.

— Я-то в прошлом году много уксуса не стала ставить, куда мне его много, хозяйства почитай и нет. Купить надо. Как раз офеня в Отрадное приехал.

Отрадное — это деревня, видимо.

— Он только сегодня приехал, еще пару дней простоит, — сказала Дуня.

Значит, офеня — это бродячий торговец. Надо дать Марье денег, и пусть с Дуней сходят посмотрят, что в хозяйстве надо.

Пока Дуня занималась блинами, Марья села перебирать гречку, а я — чистить лук и картошку. Будет завтра гречневая каша с грибами и луком и рассольник. А на ужин — да вот хоть ту же гречку заверну в блинчики. Или яйца с солеными грибами и луком, тоже хорошо будет. Я подготовила все, что нужно, чтобы только чугунки в печь сунуть, когда она освободится.

— Кушайте, барыня, — сказала Дуня, поставив на стол две тарелки с высокими стопками блинчиков.

— А я сейчас сметанки достану. — Марья попыталась встать с табуретки. Я остановила ее.

— Сама достану. — Ох, судя по тому как она держится, просто шерстяного платка на поясницу будет недостаточно. — И садитесь со мной.

Марья чиниться не стала, а Дуня начала неловко переминаться с ноги на ногу.

— Негоже мне с вами за один стол. Если позволите, я в девичью заберу сколько можно. И еще Петрушу накормлю.

«Петрушу»?

— Уже «Петруша», — будто прочла мои мысли Марья.

Дуня густо зарделась.

— Жалко мне его. Несчастный он.

— Осторожней, девка, — покачала головой старая нянька. — С жалости все оно и начинается. Жалость нас, баб, и губит. Пропойца он. Несчастья господь всем посылает, на них человек и испытывается. А Петька не сдюжил.

Да уж, попался мне в свое время один такой страдалец, всеми не понятый. Одно хорошее из этого вышло — Леночка, в остальном — сплошные убытки, и не только моральные.

— Так что осторожней, девка, — повторила Марья. — Ты молодая, работящая, глядишь, и без приданого возьмут. А этот… Лучше даже не думай.

Дуня часто заморгала.

— Хватит, — сказала я.

Все равно не услышит. Много я кого в ее возрасте слушала?

— Если Петра покормишь и чаем напоишь — спасибо скажу. А сама с нами ешь. Нечего по всему дому еду растаскивать, тараканов кормить.

— Так тараканы — это к скорому сватовству, — сказала Дуня.

Я поперхнулась. Они издеваются, точно. Все, от кота до Виктора.

________________

[1] примерно 2 кг

20.1

Но рычать уже сил не было, поэтому я просто сказала:

— Нам с Марьей сваты ни к чему, а ты их в своем доме будешь ждать. Так что тараканов не подкармливать, посуду мыть сразу после еды.

Кстати, кота бы надо покормить. Мотя, словно прочитав мои мысли, открыл дверь, проскользнул в щель. Завертелся под ногами. Дуня оторвала кусочек блина.

— Позволите?

— У него своя еда, у нас своя. Не полезно ему.

Тем более что кошачья миска еще не опустела. Если не доест, пока мы ужинаем, надо будет вымыть, подтверждая свой запрет на подкормку тараканов.

Кот тут же перестал тереться о ноги, направился к еде. Ну просто не кот, а телепат какой-то.

Я мысленно вздохнула. Во сколько нелепиц я смогу поверить до завтрака? Пожалуй, что больше ни в одну. Устала. А ведь я еще собиралась не то свитер повязать, не то тапочки. Или куртку пошить, бахилы соорудить и, если время останется, местный налоговый кодекс почитать. Одно радовало — я успела сделать самое необходимое в доме. Перестало дуть по ногам, ночью еще осторожно попрогреваю печи, а завтра можно уже будет топить нормально.

Я сунула чугунки в печь, помыла посуду, пока Дуня ушла кормить Петра.

— Марья, пойдем тебе подарок выбирать.

Нянька, кряхтя, поднялась. Вместе мы нашли ей в кладовой отрез ситца. «Веселенького», как выразилась Марья, в мелкий цветочек. Заодно я прихватила себе несколько фартуков и пару простых платьев с застежкой спереди.  Будет что и самой носить, а то в шелках на кухне или в сарае делать нечего.

Закончив эту маленькую ревизию, я поняла, что убегалась за сегодня и все, чего мне хочется, — упасть в кровать, даром что время еще «детское».

Отправив няньку отдыхать — видно было, что спина у нее продолжает болеть, — я перенесла свою постель из комнаты, где ночевала, в маменькину спальню, как и планировала вчера. Все же нерационально полноценно отапливать весь дом, пока в нем живет так мало людей. Тем более что и дров Марья скорее всего запасла на себя да Петра, а нас уже четверо. Наверняка скоро нужно будет или нанимать кого-то, чтобы из леса привез, или у соседей покупать. Но об этом я поразмыслю завтра.

Зарядив пистолеты, я положила их на пол