"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Надо было возвращаться и, следуя собственным же указаниям, скинуть валенки у порога и заскочить в свою комнату переодеться. До чего же муторна здешняя дамская мода! Панталоны из двух отдельных штанин, сорочка, корсет — кажется, домашний, потому что он только очерчивал фигуру, но не утягивал до обморока; еще пара юбок и только потом платье. Поневоле заскучаешь по спортивному или хирургическому костюму, устав снимать-надевать все это. Но если Марья так нервно отреагировала на вполне безобидные широкие брюки со складками у пояса, от вида хирургического костюма ей и вовсе дурно станет. Придется терпеть.

Ивовая кора уже лежала поверх полотна на печи. Прутьев видно не было — похоже, Дуня прибрала, пока я не передумала. Я взяла немного, оставив остальное сушиться на печи. Велела Марье растереть кору в ступке, залить порошок кипятком и прогреть на углях полчаса. Потом процедить и дать стакан Петру, предупредив его, что лекарство горькое. Еще я попросила ее сготовить отвар шалфея, но его больному не давать, а держать на печи в той посуде и под той крышкой, в которой готовился. Нянька пообещала, что все сделает. К самому Петру я тоже заглянула — он спал, жар вроде бы сильнее не стал, уже хорошо.

Наскоро перекусив, я велела Дуне одеться и помочь мне в саду, инструментов хватало. Девушка быстро сообразила, что от нее требуется, и в четыре руки дело пошло веселее. Мы провозились до самых сумерек, но все же успели сделать все, что нужно. Часть веток унесли в дом на растопку, что-то сожгли сразу, остальное перетащили к будущему компосту.

Пока мы работали, мне несколько раз казалось, что я слышу стук копыт, приближающихся к дому, но, похоже, кто-то просто проезжал мимо, а может, мне и вовсе примерешилось.

22.1

Во всяком случае, когда я вернулась домой, никого из посторонних не оказалось. Марья отчиталась, дескать, все сделала, как я велела, отваром Петра напоила — тот ругался по-черному, но выпил, а поспав, есть попросил и второй раз уже лекарство принимал без ворчания. «Хотя я лизнула — и правда горечь такая, что все нутро в узел завязалось, будешь тут ругаться». Еще она успела сбегать в деревню за молоком и заглянуть к бродячему торговцу, разжилась уксусом, сахаром и чаем.

Про нахального чужого слугу она не сказала ни слова — то ли он решил в дом не заглядывать, то ли Марья просто его прогнала и не стала меня беспокоить разной ерундой.

Петр в самом деле выглядел лучше, чем утром. Температура уменьшилась, хотя совсем и не прошла, дыхание оставалось нормальным, и отморожения под повязками не воспалились. Мне даже показалось, что их состояние куда приличней, чем должно бы, но наверняка дело было только в плохом освещении. Я сменила повязки, в этот раз смачивая их отваром шалфея. Подсушит немного, и обеззараживающие его свойства тоже будут полезны. Отправив Марью еще раз покормить Петра, я велела Дуне замочить бинты с щелоком, а с утра выполоскать и простирать. Скатаю влажные, в печи и высохнут, и простерилизуются.

А сама я снова занялась едой. В чугунке остался рассольник, завтра доедим. Но я все-таки замочила горох — за сутки как раз разбухнет, а там поставлю суп с копченой грудинкой на послезавтра. Еще завтра будем есть пшенную кашу с тыквой. И возни минимум: как следует промыть и ошпарить пшенку, добавить тыкву, молоко и немного сахара да поставить в печь, до утра стомится.

Оставалось только привести в порядок кухню, благо Дуня натаскала воды, и вдвоем мы скоро управились.

Кажется, я начинала привыкать к такой жизни, потому что, хоть и устала, глаза не слипались на ходу. Значит, займусь бахилами. В чем-то Марья права: в этом мире отдельные пары обуви для дома, улицы и домашней работы — роскошь, и уж простым работникам она явно недоступна. Обработаю ткань, чтобы влагу и грязь не пропускала, а сами бахилы выкрою как хирургические, в виде полусапожек с завязками. Правда, от шитья при свечах очень быстро устали глаза, так что после первой же пары пришлось все-таки отправиться спать. Тем более что принцип Дуня поняла и одновременно со мной успела сшить еще одни такие же, а пары для Марьи и Петра могли подождать.

К утру жар у больного спал, и мне стоило немалых трудов убедить его, что никто его не прогонит из усадьбы за бездельничание. Пришлось пригрозить, что, если встанет без разрешения, привяжу к лавке и Марью посажу караулить. Похоже, здесь не знали не только пенсий по инвалидности, но и больничных, и я порадовалась, что очутилась тут не крестьянкой и не какой-нибудь судомойкой. Барыне можно поручить уборку и заготовку дров работнице. Да и баню пусть растопит, а я пока продолжу в саду возиться, на свежем воздухе. Солнце с каждым днем грело все ярче, значит, побелку откладывать не следовало.

Или сперва обработать для профилактики болезней, пока дожди не зарядили? Ничего похожего на пульверизатор я в сарае не видела, но бабка моя прекрасно обходилась ведром и обычным веником, разве что для самых густых и высоких деревьев пользуясь стремянкой. К тому же в сарае я видела большой горшок с примазанной чем-то белой крышкой и надписью углем на боку «Порошок синего камня». Насколько я понимала, синим камнем, используемым в сельском хозяйстве, мог быть только медный купорос.

Судя по виду, именно он внутри и обнаружился, правда, уже не порошок, а слежавшийся в комья, но ничего страшного в этом не было. Значит, начну с опрыскивания.

Я приготовила раствор, связала веник из обрезанных вчера молодых веток. Унесла все это в сад и уже даже макнула веник в ведро, когда вспомнила, что капли с него полетят во все стороны, а отстирывать пятна купороса и извести с одежды — то еще удовольствие. Особенно когда стирать придется ручками, хоть и не самой. Дуне и без того работы хватает. Пришлось метнуться домой.

Марья просто онемела, увидев меня в просторных белых подштанниках и нижней мужской рубахе поверх штанов и куртки. Одежки эти я извлекла из отцовских сундуков, и сидели они на мне, естественно, как на корове седло. Дополняли образ два платка: один — поверх теплого на голову, второй — прикрывающий лицо. Все же бордоская жидкость — не питательная маска. Не помешали бы и защитные очки, но чего нет, того нет. Пока я шла