Твое... величество! Anthology - Галина Дмитриевна Гончарова

***

Зашелестели шаги.

Стукнули костяшки пальцев по двери.

Саймон едва успел натянуть на себя одеяло, когда Мария вошла внутрь. В домашнем платье, без короны, с расплетенными косами, присела на край кровати.

- Не спится, братец?

- Нет. Откуда ты знаешь?

- А, это не я. Феликс сказал. Он ночью летать любит, ну и мне рассказывает, что увидел.

- Вот как, - Саймон покосился за окно, туда, где светили холодные звезды. – А сам почему в гости не заглянул?

- Обещал завтра. Заглянет еще… он чуточку боится.

- Чего?!

- Я собираюсь его женить на своей дочери. Лет через семь, когда подрастет.

Саймон и рот открыл.

- На Анне?

- Они умудрились влюбиться, да и парень хороший. Если дождутся друг друга, пусть будут счастливы.

- Вот так… просто?

- А чего усложнять? Ты мне его уступишь?

- Если он сам согласится. Я его тоже люблю, пусть, не как сына, но племянника… он мне стал родным, Мари.

- Договорились. Поговорим о тебе, Саймон? Чего ты хочешь?

Его величество не стал кривить душой. Не здесь, не с сестрой, у которой такие внимательные и тревожные темные глаза. И вспыхивают в них алые искорки, и вспыхивают точно такие же искорки в рубине Многоликого.

- Вторую ипостась. Для кого получится.

- Для тебя, к примеру?

Саймон почувствовал, как сильно и глухо заколотилось сердце.

- Для меня?!

- Ты тоже двуипостасный, братик. Кстати – из тебя получится хороший мудрый змей. Хочешь?

- Спрашиваешь!

Тут и одеяло в сторону полетело! Да кто б от такого отказался?

Мария улыбнулась, дотронулась до его руки.

- Слезь лучше на пол. Ты крупный, или меня придавишь, или кровать разворотишь… вот так, иди на мой голос, слушай меня…

Алые искры в камне… алые искры в глазах… и мир вдруг сворачивается в одну искру, а потом разворачивается, только Саймон смотрит на него совсем иначе.

И мир явно стал меньше. Или он – больше?

***

- Крупный змейс, - Мария поджала ноги. На полу особенно места и не было, спальню (хорошо хоть большую, королевских размеров, тут квадратов пятьдесят точно есть) почти целиком занимал флегматичный змей. Анаконда, только мужского рода. И длинненький такой, метров пятнадцать в нем точно было. А может, и больше, Мария не измеряла.

- Ш-ши? – поднялась голова, при виде которой у американских сценаристов случилась бы оптовая истерика. Они такое разве что в фильмах снимают, а тут вот оно, рядом и без намордника.

- Да, ты крупный. Вон там, в углу, в шкафу зеркало. Сам откроешь – или помочь?

Кольца подобрались, открывая Марии проход. Женщина послушно распахнула створки, и Саймон принялся любоваться на себя.

Женщина хихикнула. Тихо, так, чтобы брат не обиделся… но как же это забавно выглядит! Когда здоровущий гад поворачивает голову то вправо, то влево, вытягивает хвост, открывает пасть и пытается разглядеть клыки…

- Не ядовит, - прокомментировала она. – Можешь только задушить в дружеских объятиях.

Саймон повернул к ней голову, и Мария прищелкнула пальцами.

- Иди обратно, братик! Хватит тебе для первого раза, потом еще поползаешь!

Несколько минут – и вот, опять лежит на полу его величество Саймон, в одной ночной рубашке. И глаза азартные донельзя!

- Сестра!!!

- Поздравляю, братик. Не всегда облик и герб совпадает, но у нас, вот, получилось.

- У нас?

Мария пожала плечами.

С каждым разом ей все легче становилось перекидываться в змею. Если раньше это занимало какое-то время, надо было двигаться, то сейчас – представила и перекинулась. Кокетливо помахала хвостиком и вернулась обратно.

- Я симпатичная, братик?

- Очень. И ядовитая?

- Обижаешь. Я девочка, мне положено.

Саймон внезапно хихикнул, как мальчишка, который только что подсунул главной зубрилке класса лягушку в портфель.

- Знаешь, сестрица, ты совсем не изменилась!

Мария перевела дух.

Ну, слава Богу.

Прокатило!

***

- Раз в месяц!

- Сестрица!

- И очередь общая для всех, понятно? Увижу в ней одних картенцев – сильно обижусь!

- Ну выдели для нас отдельный день?

- А потом для кого? Для фарданцев? Для шагренцев?

- А этим и вовсе нечего! У них один дракон есть – пусть радуются!

- Братик, я сказала! Один день в месяц, и ни минутой больше, один день на всех, и никаких дискуссий, у меня тоже должна быть своя жизнь! Я не агрегат для превращения людей в зверей!

Саймон понял по смыслу, и пока успокоился. Ненадолго, потом еще уговорить Марию попробует.

- А мою семью посмотришь?

- Пусть приезжают. По очереди.

- Конечно, Мари. Кстати, я тут написал предстоятелю…

- Я тоже им пишу. И предстоятельнице, и ему… до чего договорились?

- Предстоятель собирает Конклав на границе между Эрландом и Фарданией. Поедешь?

- Все равно же собиралась.

- Поедем вместе?

Мария задумалась, но ненадолго.

- Да, пожалуй. Едем.

- Будешь обвинять фарданцев?

- Буду, конечно, - Мария даже удивилась такому вопросу.

- Не боишься войны?

- А ты думаешь, такие вещи устраивают, чтобы потом тебе поулыбаться и по плечу похлопать? Если страна предпочтет позор войне, она получит и позор, и войну. *

*- в оригинале Черчилль сказал немного иначе, но доработали цитату просто отлично. Прим. авт.

Саймон задумчиво кивнул.

- Да… и войну, и позор, тут ты права.

- Конечно, я права. А потому фарданцы мне за все ответят, - сдвинула брови Мария.

- Я помогу. И поддержу.

Мария проглотила язвительное замечание, и кивнула брату.

- Будешь второй раз перекидываться – позови меня. Потом уже можно и самостоятельно.

- А что-то может пойти не так? – забеспокоился Саймон.

- Нет. Это перестраховка. Я не хочу лишнего риска, ненужного, - отмахнулась Мария.

- Хорошо. Позову.

- А пока отдыхай. Думаю, сейчас ты уснешь и быстро, и крепко. Доброй ночи, братец.

Саймон пожелал сестре спокойной ночи, и забрался под одеяло.