Обратный отсчет: Равнина - Токацин

тёплой на ощупь… и ещё было ощущение, что странный материал вытекает из-под пальцев. Хассинельг что-то проверещал, Скогны, а затем и Бронны, вразнобой ему ответили. Гедимин разочарованно вздохнул. «Ни одного понятного звука. Ну, так я и думал…»

— Спасибо, — буркнул он, разжимая пальцы, и быстро вставил руку в перчатку. «Пойду мыть. И флоний надо бы ввести. Сколько на этой штуке? Два-три милликьюгена?»

… — А, вот ты где, — Айзек, сделав пометку в журнале, взял со стола пустой кровезаборник и выразительно им помахал. Гедимин мигнул — о сегодняшней декомпрессии он как-то забыл.

— Ага, сейчас, — отозвался он. — Только руки помою.

Айзек еле слышно хмыкнул.

— Что ты ими потрогал?

Гедимин поморщился.

— Как палка стража помогает понимать чужой язык? На местных действует, на меня — нет…

Айзек шумно вздохнул.

— Можешь сильно не намываться. Akkhadalis практически стерилен. Дасьен, к слову, с утра хвалил твою стиралку. Не автомат, но процесс сильно облегчила.

Гедимин пожал плечами.

— Может, проще было бы возить в Ураниум стирать? Я не уверен в местном дезинфектанте. А кипячение эти тряпки не вынесут. У меня вон подстилки…

Сообразив, что сболтнул лишнего, сармат закрыл рот. Айзек еле слышно усмехнулся и прикрепил кровезаборник к его руке.

— Войлок — вообще материал специфический… Аборигены таскают его по камням и бьют палками. В крайнем случае — осторожно полощут в ручье.

Гедимин вспомнил, как спал на веками нестиранных подстилках, и поморщился.

— Будем дезинфицировать нейтронно, — буркнул он. — В бараке филков тоже… полощут в ручье? Раз в неделю надо всех оттуда выгонять и облучать помещение. Всё-таки будет почище.

Айзек хрюкнул в респиратор.

— Это ликвидаторская профдеформация?.. Ладно, обсудим. Лучше скажи, что у вас за опыты с воздухоплаванием? То баллоны, то ракеты… Местные сильно озадачены.

Гедимин досадливо сощурился. «Вот назойливые мартышки! Тут хоть что-то можно сделать, чтобы ни один зверёк носа не сунул?»

— Местным скажи — пусть полощут войлок, — буркнул он. — А мы собираем энергопередатчик. Будет взлетающим. Баллон по центру, ракеты — по краям. Если отработать плавную посадку, будет нормально.

Айзек мигнул.

— То есть — неуправляемый излучающий дрон?.. Ну-у… Опыты уже были?

— Говорю же — надо отработать посадку, — Гедимин недовольно сузил глаза. Недоделанные механизмы он обсуждать не любил — особенно здесь, на Равнине, где не мог вообще ни за что поручиться.

— Отрабатывай, — хмыкнул Айзек, отцепляя от его запястья кровезаборник. — Только постарайся никого не покалечить… Что у тебя внутри баллона? По описанию он небольшой. Что там с подъёмной силой? Кольца-накопители не такие уж лёгкие.

— Привези одно на пробу, — мрачно сказал Гедимин. — Проверю.

Айзек едва заметно вздрогнул и придвинулся к нему.

— Ты это серьёзно?

— Да чтоб вас всех… — Гедимин с тяжёлым вздохом поднялся из-за стола. — Кто-нибудь, кроме меня, строит эту несчастную станцию?

…Зверей и растение заперли в тёплом шатре. Место для испытаний выбрали на окраине, подальше от аборигенов — и, разумеется, не успел ещё Гедимин прикрепить к баллону пару ракет, как на краю «полигона» собрался первый десяток зевак. Когда ракеты были прикреплены, а балансиры — выверены, собралось уже полсотни, и к аборигенам присоединился страж. Увидев его, Гедимин досадливо поморщился, протянул собранный «дрон» Вепуату и вышел к «зрительским трибунам».

— Эй, Хассинельг! Вот эта штука с большой вероятностью упадёт вам на головы. Гони всех отсюда!

Хассинельг не двинулся с места, только успокаивающе помахал посохом.

— Всем интересно, Дим-мин. Со мной или без меня — они придут. И будут смотреть.

Гедимин фыркнул.

— Это опасно, ты понимаешь? Там кейек и горящий жир. Ты их палкой, что ли, прикроешь, когда всё начнёт падать?

Хассинельг наклонил голову.

— Я их прикрою, если что. Не смотри на нас, Дим-мин. Никто не хочет тебе мешать!

Он что-то пискнул, и аборигены с явной неохотой отступили от невидимой ограды на пару шагов. Гедимин тяжело вздохнул и хотел продолжить уговоры, но потерявший терпение Вепуат уже тянул его за руку.

— Да ну их всех! Как-нибудь не сдохнут, — сказал он, протягивая Гедимину «дрон». — Запускаем уже, нет?

Ремонтник нехотя кивнул.

— Ставь на землю. Вот тут, по центру ямки. Обе ракеты должны взлететь одновременно.

— Давай вместе с двух сторон, — предложил Вепуат, осторожно опуская аппарат на «стартовый стол». — Ты там, я здесь. На счёт «ter»?

— Tza, — кивнул Гедимин, в последний раз покосившись на аборигенов. «Надеюсь, до них много не долетит. Хорошо, тут нет горючих материалов…»

— Un… du… ter!

Кто именно промахнулся с запуском на долю секунды, Гедимин так и не понял. «Дрон» по плавной дуге взмыл на двадцать метров — и, кувыркнувшись, направился к земле. Сармат вскинул «арктус», уже видя, что перехват не сработает. Защитное поле поднялось над толпой аборигенов — и лопнуло, как мыльный пузырь: Хассинельг, высоко подняв посох над головой, раскручивал его, и его белое свечение веером расходилось во все стороны. Не долетев до него пары метров, кувыркающийся пузырь резко, почти под прямым углом, свернул в сторону и упал между аборигенами и Гедимином, подёргиваясь и дымясь. Вепуат потрясённо выругался. Гедимин, окинув быстрым взглядом дикарей (вроде бы кипящим жиром никого не ошпарило), бросился к упавшему «дрону».

Он упал на одну из ракет; полая кость треснула, жир вытек и теперь дымился на камнях и оболочке пузыря. Гедимин, смахнув догорающие обломки, сунул пузырь во влажный гравий, надеясь, что это немного охладит его. Вторая ракета, как ни странно, уцелела — во время кувырков что-то пережало трубку жиропровода, и жир перестал вытекать и воспламеняться. Гедимин вынул осколки кейека, поднял надутый шар — тот ещё не сдулся, а значит, оболочка была цела, хоть и сморщилась от перегрева — и наконец обратил внимание на аборигенов. Они так и