Оракул с Уолл-стрит 2 - Алим Онербекович Тыналин

Спустившись на террасу, я увидел, что большинство гостей уже заняли свои места за длинным столом, накрытым под большим белым тентом.

Хрустальные бокалы сверкали в утреннем солнце, серебряные приборы отбрасывали блики на безупречно белую скатерть. Лакеи в ливреях разносили блюда и наполняли бокалы свежим апельсиновым соком.

Прескотт приветственно кивнул мне, указывая на свободное место рядом с ним. Я заметил, что Констанс сидит на противоположной стороне стола, оживленно беседуя с пожилой дамой. На ней было светло-зеленое платье, подчеркивающее естественную грацию, а волосы уложены в более официальную прическу, чем ночью.

Когда я проходил к своему месту, наши взгляды на мгновение встретились. Легкий румянец окрасил ее щеки, а глаза блеснули тем особым светом, который бывает только у людей, разделяющих тайну.

Затем она снова повернулась к своей собеседнице, но улыбка, игравшая на ее губах, явно не вызвана светской беседой.

— Выглядите утомленным, Стерлинг, — заметил Прескотт, когда я сел рядом с ним. — Надеюсь, постель была достаточно удобной?

— Более чем, — заверил я его. — Просто слишком много мыслей после вчерашней встречи в библиотеке.

— Понимаю, — кивнул он. — Документ, который показал вам Вандербильт, дает пищу для размышлений.

Тут я заметил, что Гордон Фишер, сидевший неподалеку, не сводит с меня настороженного взгляда. Его явно раздражало то внимание, которое Констанс оказывала мне вчера на протяжении всего дня, и, судя по всему, слухи о наших танцах уже вызвали пересуды среди гостей.

Завтрак проходил в непринужденной атмосфере. Подавали свежие фрукты, омлеты, бекон и корзины с ароматной выпечкой. Три официанта обеспечивали бесперебойную подачу кофе, чая и свежевыжатых соков.

Хозяйка дома, Элеанор Вандербильт, вела общую беседу с изысканной непринужденностью, легко переключаясь с обсуждения последней оперной постановки на благотворительный бал в пользу госпиталя Красного Креста.

После завтрака гости разделились. Некоторые отправились в часовню на утреннюю службу, другие предпочли прогулку по саду или партию в теннис.

Я уже готовился присоединиться к Прескотту для обсуждения наших планов, когда ко мне подошел дворецкий Ричардсон.

— Мистер Стерлинг, мистер Вандербильт хотел бы переговорить с вами. Он ожидает вас у розария.

Я нашел хозяина дома там, где указал дворецкий.

Вандербильт стоял у фонтана в окружении белых роз, именно там, где я встретил Констанс прошлой ночью. Одетый в светлый летний костюм и соломенную шляпу, он выглядел воплощением аристократического досуга.

— А, Стерлинг! — он приветственно помахал мне. — Прекрасное утро, не правда ли? Не составите ли мне компанию в небольшой прогулке?

— С удовольствием, сэр.

Мы двинулись по гравийной дорожке в сторону небольшого пруда с лилиями.

— Я много размышлял о нашем вчерашнем разговоре, — начал Вандербильт. — Ваши наблюдения о рыночных тенденциях и потенциальных направлениях инвестиций были весьма проницательными. Особенно в свете определенных документов, которые я вам показал.

Он остановился, глядя на пруд, где пара белых лебедей величественно скользила по зеркальной поверхности воды.

— Прескотт высоко ценит ваши аналитические способности, и теперь я понимаю почему. Вы видите то, что другие предпочитают игнорировать. — Он повернулся ко мне. — Поэтому я хотел бы предложить вам официальное сотрудничество.

— Я польщен, сэр, — ответил я.

— Условия следующие, — продолжил Вандербильт деловым тоном. — Вы будете выступать финансовым консультантом для определенной части семейных активов. Ежеквартальные встречи для обсуждения стратегии и корректировки портфеля. Вознаграждение — один процент от прироста доходности сверх среднерыночных показателей.

Он назвал сумму первоначальных активов под управлением, и я с трудом скрыл удивление. Даже один процент от прироста такой суммы представлял собой внушительную цифру.

— Это очень щедрое предложение, мистер Вандербильт, — сказал я. — Но я должен уточнить границы моих возможностей. Моя основная работа в «Харрисон и Партнеры» требует значительного времени, особенно сейчас, когда я получил повышение.

— Разумеется, — кивнул он. — Я не ожидаю, что вы посвятите все свое время нашим активам. Более того, ваша позиция в «Харрисон и Партнеры» только увеличивает вашу ценность как консультанта. Вы находитесь в центре финансовых потоков.

Мы продолжили прогулку, огибая пруд.

— Есть еще один аспект, который меня особенно интересует, — продолжил Вандербильт, понизив голос. — Я хотел бы, чтобы вы разработали специальную стратегию защиты капитала на случай серьезных экономических потрясений.

— Вы ожидаете кризиса, сэр? — осторожно спросил я, хотя уже знал ответ.

— Скажем так, я доверяю своей интуиции, — он внимательно посмотрел на меня. — И документ Continental Trust только подтвердил мои опасения. Они что-то знают, чего не знают другие. Или планируют что-то, о чем не говорят публично.

— Вы упоминали, что хотели бы сократить их участие в управлении семейными активами, — напомнил я.

— Именно. — Он кивнул. — Continental Trust управляет примерно восемнадцатью процентами наших инвестиций. Их результаты неплохи, но методы становятся все более агрессивными, а уровень прозрачности оставляет желать лучшего. Кроме того, — он сделал паузу, — у них появились странные политические связи, которые меня беспокоят.

— Какого рода связи?

— Неофициальные контакты в банковских регуляторных органах, — сказал он. — И, что более тревожно, с определенными сенаторами, известными своими радикальными экономическими взглядами. — Он покачал головой. — Я старомоден, Стерлинг. Я верю, что бизнес должен оставаться бизнесом, а политика — политикой. Их смешение редко приводит к чему-то хорошему.

Мы остановились у живой изгороди, за которой открывался вид на залив.

— Итак, мистер Стерлинг, вы принимаете мое предложение?

— Да, сэр, — ответил я без колебаний. — Это большая честь для меня.

— Превосходно! — Он протянул руку для рукопожатия. — Колдуэлл подготовит все необходимые документы. Надеюсь увидеть вас в Нью-Йорке в следующую пятницу для более детального обсуждения портфеля.

Мы медленно направились обратно к дому, обсуждая некоторые практические аспекты нашего сотрудничества. Вандербильт упомянул, что хотел бы начать с реструктуризации транспортного сектора, следуя моим рекомендациям по электрификации железных дорог и модернизации судоходного флота.

Когда мы приблизились к дому, я заметил, что Прескотт беседует с Колдуэллом на террасе. При виде нас он поднял руку в приветственном жесте.

— Похоже, ваш наставник уже догадывается о результате нашего разговора, — с легкой улыбкой заметил Вандербильт. — Джонатан имеет удивительную способность читать людей.

На террасе Прескотт сообщил, что шофер готов отвезти нас обратно в город.

— Вы сможете вернуться к ужину, — сказал он. — В понедельник нас ждет насыщенный день.

Слуги уже вынесли наши чемоданы, и автомобиль ждал у парадного входа. Когда я направился к машине, меня окликнул знакомый голос:

— Мистер Стерлинг! Вы уже уезжаете?

Обернувшись, я увидел Констанс, спускающуюся по лестнице. Она успела переодеться в более повседневный наряд, белую блузку и светло-голубую юбку.

— Долг зовет, — ответил я с легкой улыбкой. — В Нью-Йорке меня ждет работа.

— Как жаль, — она подошла ближе. — Я надеялась показать вам свой биплан