Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Боюсь, дурных поступков я совершил немало, но теперь сожалею о каждом.

– Ты – мальчишка, я вижу.

В ответ Шелк серьезно, без тени улыбки кивнул.

– Действительно, я был мальчишкой не так уж давно, и, несомненно, майтера Р… несомненно, кое-кто из моих друзей сказал бы, что во многих отношениях я остаюсь мальчишкой поныне, и, вполне возможно, нисколько не ошибется.

Глаза его привыкли к сумраку комнаты настолько, что отсветы небосвода на крыше зимнего сада и на траве далеко внизу, пусть даже испятнанные расплывчатыми тенями разрозненных облаков, казались яркими, почти как само солнце. Свет, проникавший внутрь сквозь отворенное окно, выхватывал из темноты ровный прямоугольник пола в том месте, где Шелк упал на колени, а заодно озарял тусклым сиянием пустую грязную комнату по обе его стороны. Тем не менее отыскать взглядом говорящего Шелку не удалось.

– Ты думаешь ударить меня вот этой штукой?

Голос, вне всяких сомнений, принадлежал юной девушке. Охваченный недоумением, Шелк вновь огляделся. Где же она?

– Нет, – как можно тверже ответил он, опуская топорик. – Клянусь, я не причиню тебе никакого вреда.

По словам Чистика, Кровь имеет касательство к торговле женщинами… да, пожалуй, теперь Шелк куда лучше понимал, что подразумевает сей род занятий!

– Тебя держат здесь против воли?

– Почему это? Я гуляю где захочу. Путешествую. Обычно меня нет здесь вообще.

– Понятно, – вздохнул Шелк, хотя на деле не понимал ничего, и вновь нажал на рукоять защелки.

Рукоять повернулась книзу с той же легкостью, что и прежде, но дверь (как и прежде) отворяться не пожелала.

– Иногда я улетаю отсюда далеко-далеко. Улетаю в окно, и никто меня не видит.

– Лично я тебя и сейчас не вижу, – кивнув, заметил Шелк.

– Знаю.

– Но ведь дверью тебе тоже время от времени приходится пользоваться, разве не так?

– Нет.

Сие лаконичное отрицание создало впечатление, будто девушка стоит совсем рядом, едва не касаясь губами его уха, однако Шелк, протянув руку в направлении голоса, сумел нащупать лишь пустоту.

– А где ты сейчас? Если ты меня видишь, мне тоже хотелось бы видеть тебя.

– Тогда мне нужно вернуться внутрь.

– Вернуться внутрь… из-за окна?

Ответа не последовало. Подойдя к окну, Шелк выглянул наружу, перегнулся через подоконник, однако на крыше зимнего сада не оказалось ни души, и даже внизу не обнаружилось никого, кроме патрулировавшего угодья талоса. Веревка с обрубком раздвоенной ветки лежала там же, где он ее оставил. Согласно преданиям (правда, в схоле никто не верил им ни в малейшей степени), способностью разгуливать незримыми среди людей наделены демоны, ибо демоны есть духи низших слоев атмосферы – предположительно, воплощения разрушительных ветров…

– Где ты сейчас? – повторил он. – Будь добра, выйди. Мне очень хотелось бы тебя видеть.

Вновь ничего! Писание учит, что защиты от демонов лучше всего испрашивать у Фельксиопы, но ведь сегодня не ее день – сегодняшний день принадлежит Фэа…

– Похоже, ты не желаешь со мной разговаривать, – сказал Шелк, наскоро воззвав к Фэа и к Фельксиопе, а также, на всякий случай, и к Сцилле, – но мне очень, очень нужно с тобою поговорить. Кто ты ни есть, мне нужна твоя помощь.

Оркестр в бальном зале Крови грянул «Храбрых стражей из Третьей бригады». В этот миг Шелку показалось, что никто из съехавшихся гостей не танцует, да и музыку вряд ли кто слушает. Снаружи талос, подъехав к воротам, противоестественно вытянул в длину стальные ручищи, ухватился обеими за кольцо.

Шелк, отвернувшись от окна, обвел взглядом комнату. Пожалуй, съежившейся в комок девицей вполне могла оказаться бесформенная куча в углу, до которого он, ощупью кравшийся вдоль стены, не добрался.

– Ага, вот я тебя и нашел, – без особой уверенности сообщил он.

«Еще четырнадцати я вручил и меч и сердце», – с отчаянной веселостью пели скрипки. Безбородые лейтенанты в блестящих, с иголочки, новеньких зеленых мундирах, кружащиеся по залу, улыбающиеся красавицы с пышными перьями в волосах… однако Шелк был уверен: никого из них в зале нет, как нет рядом, в комнате, таинственной девушки, с которой он безуспешно пытается завести разговор.

Подойдя к темной куче в дальнем углу комнаты, он осторожно пихнул ее носком ботинка, присел на корточки, отложил топорик, запустил в кучу обе руки. Рваное одеяло, тонкий вонючий тюфяк… Пожав плечами, Шелк подобрал топорик и повернулся лицом к пустой комнате.

– Мне очень хотелось бы тебя видеть, – повторил он, – но если ты не покажешься, если даже разговаривать со мной больше не хочешь, я ухожу.

Едва закончив фразу, Шелк сообразил, что именно это хозяйке комнаты, скорее всего, и хотелось услышать, и шагнул к окну.

– Если тебе нужна помощь, скажи об этом, пока не поздно.

Выждав с полминуты, он мысленно произнес формулу благословения, осенил знаком сложения темноту впереди.

– Молчишь? Ну что ж, счастливо тебе оставаться.

Не успел он отвернуться, как хозяйка комнаты поднялась перед ним, словно дым. Обнаженная, тоньше, костлявее ничтожнейшего из нищих, да вдобавок на целую голову ниже ростом… однако Шелк попятился бы прочь, если б смог: правый каблук со стуком уперся в стену под подоконником.

– Вот она я. Теперь видишь?

В тусклых отсветах небосвода, струящихся внутрь снаружи, ее осунувшееся, без единой кровинки лицо разительно напоминало череп.

– Меня зовут Мукор.

Шелк кивнул и нервно дернул кадыком: называть собственное имя он опасался, но и лгать не желал тоже. К чему? Преуспеет ли он, будет ли схвачен, Кровь все равно узнает, кто проник на его виллу.

– А меня – Шелк. Патера Шелк. Я, как видишь, авгур.

Возможно, его ждет гибель, но если так, хранить в тайне имя и сан тем более ни к чему.

– Шелк… Тебе вправду нужно поговорить со мной? Я не ослышалась?

– Да, – кивнув, подтвердил Шелк. – Мне нужно узнать, как отворить эту дверь. Похоже, она не заперта, однако ж не открывается.

Хозяйка комнаты не ответила ни слова.

– Понимаешь, мне нужно попасть в этот дом. То есть в другую его часть, – добавил Шелк.

– А что такое «авгур»? Я думала, ты – мальчишка.

– Авгур – человек, пытающийся познать волю богов, принося им жертвы, дабы…

– А-а, знаю! Человек с ножом, в черных ризах! И крови уйма. Хочешь, Шелк, я тебя провожу? Дам волю своему духу, полечу с тобой рядом, куда бы ты ни пошел?

– Будь добра, обращайся ко мне «патера». Так полагается обращаться к авгуру. А что до духа, Мукор… если хочешь, можешь дать волю и телу.

– Я берегу себя для того, за кого выйду замуж.

Сказано это было с безупречной (чересчур безупречной) серьезностью.

– Весьма похвальная позиция, Мукор, но я просто имел в виду, что тебе