Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

не обнаружилось. Ровную (или почти ровную) монотонно-темную кровлю, окружавшую служивший для освещения зимнего сада абажур, с трех сторон окружали зубцы высотою примерно по грудь. С четвертой стороны она упиралась в южную стену крыла, к которому примыкал зимний сад: подоконники окон его второго этажа возвышались над крышей зимнего сада всего-то на три кубита, если не меньше.

Приглядевшись к окнам, Шелк торжествующе затрепетал. Створки их оказались заперты, а освещаемые ими комнаты темны, однако в эту минуту он испытал неоспоримую гордость сродни гордости собственника. Примерно такую долю успеха и отпускали ему предсказания Чистика, человека, вне всяких сомнений разбиравшегося в подобных делах превосходно, – и вот он здесь. Мантейон все еще не спасен и даже не приблизился к спасению хотя бы на шаг, однако…

Безбоязненно перегнувшись через край ближайшей амбразуры, Шелк высунул за мерлоны не только голову, но и плечи… и встретился взглядом с одним из рогатых зверей, стоявшим у подножия стены зимнего сада. Казалось, взгляд немигающих янтарно-желтых звериных глаз проникает в самую душу. Какой-то миг зверь взирал на него, а затем, утробно, коротко рыкнув, по-кошачьи мягко побрел прочь.

Не смогут ли эти фантастические зверюги взобраться на крышу? Поразмыслив, Шелк рассудил, что навряд ли: как-никак, стены виллы сложены из тесаного камня. Опершись о край амбразуры, он высунулся еще дальше, чтоб окончательно убедиться в неприступности стены для зверей.

Стоило ему опустить взгляд, в поле зрения вновь появился талос. Шелк замер, дожидаясь, пока громадная махина не проедет мимо. Разумеется, у талоса вполне могли иметься потайные глаза, нацеленные вверх либо назад, – майтера Мрамор как-то упоминала о подобных приспособлениях в связи с майтерой Розой, однако это тоже казалось не слишком-то вероятным.

Оставив рогульку с веревкой из конского волоса лежать, где лежат, Шелк робко, опасливо подкрался к абажуру, присел и заглянул внутрь сквозь одну из его многочисленных стеклянных панелей, прозрачных, точно хрусталь.

Зимний сад внизу переполняло множество довольно больших кустов, а может, карликовых деревьев. Глядя на их пышную зелень, Шелк понял, что до сих пор, сам того не ведая, полагал, будто именно здесь выращивают невысокие цветы, окаймляющие травяную дорожку. Ошибочка… впредь следует быть осторожнее: мало ли к чему приведут необдуманные предположения, принимаемые за данность? Похоже, здесь, на вилле Крови, поспешность в суждениях не к месту вообще.

Оконный переплет оказался свинцовым. Ковырнув свинец лезвием топорика, Шелк обнаружил, что он отменно мягок. Полчаса искусной работы, и, пожалуй, ему удастся вынуть пару стекол, не разбив их, а после спуститься вниз, в гущу сочной, глянцевито блестящей листвы и причудливо переплетенных друг с дружкой стволов – возможно, излишне при том нашумев, но, может быть, и оставшись никем не услышанным.

Задумчиво кивнув собственным мыслям, он поднялся и крадучись пересек крышу зимнего сада, чтоб осмотреть темные окна высящегося над нею крыла.

Первое… каким-то манером заперто. Второе… тоже.

Дергая рамы, Шелк едва не поддался соблазну взломать одно из окон, поддев раму лезвием топорика. Однако щеколда либо язычок замка наверняка треснет довольно громко, если вообще поддастся, и вдобавок вместо щеколды вполне может треснуть стекло… Поразмыслив, Шелк решил попробовать иной путь – забросить рогульку на крышу крыла, двумя этажами выше (на треть укороченный, подобный бросок уже не казался столь сложным, как во время первой рекогносцировки с окружавшей виллу стены), и осмотреться там, прежде чем пускаться в столь дерзкие авантюры. Пожалуй, даже идея с выемкой стекол из абажура, при всей своей замысловатости, могла оказаться куда как благоразумнее.

Третья рама в ответ на осторожное подергивание слегка подалась навстречу. Толкнув ее назад, Шелк отер полой риз взмокшие ладони и потянул сильнее. На сей раз рама сдвинулась чуточку дальше: очевидно, ее, не запертую на задвижку, просто слегка перекосило. Пустив в дело топорик, Шелк расширил щель, под еле слышные протесты несмазанных петель отворил окно, оперся ладонью о подоконник и головой вперед скользнул в неосвещенную комнату.

Ни ковра, ни даже половичка на шероховатом полу не обнаружилось. Замерев на коленях, напряженно – не раздастся ли рядом шума? – вслушиваясь в тишину, Шелк ощупал его кончиками пальцев, раз от раза расширяя исследуемую область. Вскоре пальцы коснулись чего-то округлого, сухого, жесткого, примерно с голубиное яйцо величиной. Подобранная находка слегка смялась в ответ на нажим. Кое-что заподозрив, Шелк поднес ее к носу, принюхался…

Так и есть. Испражнения.

Отшвырнув катышек помета, он отер пальцы об пол. Очевидно, в этой комнате держат какого-то зверя, и, может статься, зверь сейчас жмется в угол, боится Шелка не меньше, чем Шелк – его… либо уже подбирается к незваному гостю на мягких лапах. Впрочем, обитает здесь явно не один из рогатых котов: этих-то по ночам выпускают наружу… а кто-то еще страшнее. Еще опаснее.

А может, здесь вовсе нет никого? Если в этой комнате живет зверь, то как-то он чересчур молчалив. Пожалуй, даже змея – и та уже зашипела бы.

Как можно тише поднявшись на ноги, Шелк шаг за шажком двинулся вдоль стены: правая рука крепко стискивает топорик, пальцы левой скользят по растрескавшимся деревянным панелям…

Угол – пустой, как и, кажется, вся эта комната. Еще шаг, еще… Если здесь и имелись картины или хоть мебель, ни того ни другого Шелк до сих пор не нашел.

Еще шаг. Подтянув правую ногу к левой, Шелк замер, прислушался. Тишину нарушал лишь негромкий свист его собственного дыхания да пиликанье оркестра где-то вдали.

Во рту пересохло, колени подрагивали, будто вот-вот откажут, подогнутся под тяжестью тела. Дважды Шелк, вынужденный остановиться, переводил дух, опираясь дрожащими руками о стену, напоминая себе, что он вправду проник в особняк Крови, и это, вопреки всем его опасениям, оказалось не так уж трудно. Далее ему предстояло исполнить самое сложное: отыскать Кровь, не попавшись кому-либо на глаза, и поговорить с ним там, где разговору никто не помешает… только теперь Шелк готов был признать, что это может оказаться невыполнимым.

Второй угол…

А этот вертикальный брус – наверняка наличник двери: вон посреди противоположной стены бледнеет прямоугольник отворенного им окна.

Нащупав защелку, Шелк нажал рукоять. Рукоять провернулась свободно, разве что слегка скрипнув, однако дверь не поддалась.

– Ты себя дурно вел?

Шелк, вскинув топорик, приготовился нанести смертельный удар любому, кто ни появится из темноты… «Другими словами, убить мирно спавшего, ни в чем не повинного человека, в чью спальню вломился непрошеным», – подумалось ему еще секунду спустя.

– Дурно, да?

Казалось, с Шелком говорит призрак: судя по звучанию голоса, спрашивавший мог с равным успехом и стоять рядом, на расстоянии вытянутой руки, и разгуливать по крыше, за отворенным окном.

– Да.

Этот единственный слог прозвучал в устах Шелка