Пулеметчик - Николай Соболев

– Авантюрист, ему нужна драка ради драки.

– Но контакт с ним поддерживать надо, связи у него что надо, все-таки сын мэра… – Красин оперся на трость и снова «пролоббировал» свой контакт.

– Возможно, но только очень осторожно. Он-то привык в Финляндии и здесь к тому, что его не могут схватить за шкирку, а нам в России работать, – постарался я немного умерить энтузиазм Никитича.

Конни Циллиакус с его идеями объединения всех и вся в борьбе с самодержавием не мог не выйти на «большевиков»-большевцев и сразу же предложил транзит нелегальных грузов через Финляндию. В принципе, у нас уже были свои каналы, особенно хорошо работало окно через стоявшую прямо на границе усадьбу Кириасалы, принадлежавшей матери нашего «практика» по кличке Герман. Начальство таможенного поста, расположенного прямо на территории поместья, хорошо знало семью Германа и свободно пропускало их в Финляндию и обратно «на охоту».

Но каналы доставки такое дело – чем их больше, тем лучше.

– Полагаю, литературу через него возить можно, а вот оружие ни в коем случае.

– Наложит лапу? – повернул голову Красин.

– И это тоже. Но меня больше беспокоит то, что он здесь уже три года открыто выступает против царизма.

– Считаете, что охранка следит за ним?

– Наверняка, он ведь самый ярый среди финских националистов. Кстати, это еще одна причина не допускать его к оружию – все они сильно не любят русских, так что бог весть как все может повернуться, лучше пусть газеты возят, газетой не убьешь, – ответил я, разглядывая расписанный рекламой трамвайчик. Все эти националисты-сепаратисты очень себе на уме, из них союзников делать – как свинью стричь – визгу много, а шерсти мало. И неизвестно, в какой момент взбрыкнут.

– Да, он как-то ляпнул: «Жертв не бойтесь. Не убыток, если повалится сотен пять пролетариев, свободу добудут. Всем свободу!»

– Вот-вот. Ему-то что – пять сотен этих диких русских в отсталой, варварской и полуазиатской стране.

– Кстати, Сосед, а вы не думали, почему европейцы так не любят русских? Это ведь даже у Маркса с Энгельсом прорывается, а уж они-то вроде интернационалисты.

Я тяжело вздохнул и взглянул вверх, на крыши. Нет, стрекота моторчика не слышно, ты не в сказке.

Страх Запада перед Россией возник не на пустом месте – для начала Европу до икоты напугал Батый со своими ребятами, добравшись до Адриатики и попутно настучав по консервным банкам польским, чешским и немецким рыцарям. Впечатление он произвел настолько сильное, что эвакуация папского двора прямо-таки напрашивалась.

Какое отношение имеют татаро-монголы к россо-боязни Европы? А очень и очень простое – двести пятьдесят лет Московия была частью улуса Джучи, Золотой Орды. Да, автономной, да, своевольной, но до 1480 года и даже позже, до Симеона Бекбулатовича, с точки зрения европ что русские, что ордынцы – один черт. Тем паче что Москва охотно принимала их в службу, взять русские дворянские фамилии: сплошь Аксаковы, Кутузовы да Карамзины. А татары еще лет сто после явления европам колотили всех, кто подворачивался, вплоть до Тевтонского ордена через посредство Литвы. А из ордена рассказы о «восточных дикарях» расходилось дальше.

А тут и Московия поднялась. И состоялась Ливонская война, и Запад содрогнулся еще раз, и почему-то это стало малоприятной традицией. То украинцы в ходе «войны за независимость» поляков покрошат, а за украинцами стоят, ясное дело, русские, то Петр самолично в Прибалтике набедокурит, то, стыдно сказать, Суворов не сумеет своим казачкам да чудо-богатырям окорот дать при взятии варшавских предместий, и учудят российские воины такое, что визг уже третий век стоит.

Петр, по недоразумению прозванный Великим, и сам по себе мог произвести неизгладимое впечатление – при всей простоте тогдашних нравов не было принято у европейских потентатов хвататься за триста дел сразу, спьяну плясать на столе и самолично рубить бунтовщикам головы. Но особенно настораживали исступленные усилия царя по созданию военной промышленности, армии, флота. А уж когда рухнула Швеция – военный гегемон Северной Европы…

За следующий век русская армия протоптала себе дорожку на Запад, а потом вышла и на подступы к Востоку, вызывая каждым телодвижением в Средней Азии истерики в Лондоне и подозрения, что русский медведь собирается спереть индийский бриллиант у английского льва. И никого не волновало, что английский лев и сам этот бриллиант спер…

Вот примерно такой исторический экскурс я и выдал Красину.

– А еще дело в том, что европейцы сами себя воспринимают пупом мира, а все остальные окружающие их культуры – дикарями. Отсюда вытекает моральное обоснование экспансии и установления господства белого человека – кругом ведь дикари, сами распорядиться не могут, придется нам, бедненьким, колонии завоевывать… – судя по всему, мои слова попали на правильную почву. Видимо, Леонид и сам об этом думал. – И началось это с провозглашения себя Христианским миром, из которого на всякий случай выкинули все некатолические деноминации. И вот уже тысячу лет Европа живет в этом ощущении себя центром вселенной и единственным светочем цивилизации.

– То есть мы дважды изгои – и как православные, и как не-европейцы?

– Да. Ну вот, к примеру, Никитич, возьмем негра или китайца – белый человек сразу видит, что это совсем другие люди, реагировать и действовать они будут по-другому. А с нами у европейцев беда – выглядим-то мы точно так же, как шведы или там итальянцы, а вот культура и цивилизация у нас иная, а значит, и реакции и поведение тоже другие и предугадать их не получается, оттого и такая оторопь у них, а из нее и нелюбовь.

– То есть они, фигурально выражаясь, воспринимают нас как человека, нарушающего в обществе все правила?

– Где-то так, не все правила, но многие. Мы для них что-то вроде белых арапов.

– Даже если мы свалим самодержавие? – уточнил Леонид, пристукнув для убедительности тростью.

Господи, да какая, к черту, разница? Мы – не-Европа, и наше горе в том, что трудами Петра элита с ее европейской образованностью оторвалась от народа. Вплоть до того, что великий русский поэт до пяти лет русского языка не знал.

– Мы всегда будем чужими, – свел я свои мысли к этой краткой формуле. – Кстати, вы читали книгу Хью Чемберлена «Основы XIX века»?

– Слышал, но не читал.

– Пролистайте. Там полно чуши, но вот это ощущение себя пупом мира прописано в полной мере.

– Обязательно посмотрю, – кивнул Красин и почему-то поправил свою шляпу рукояткой трости.

А, понял – нас прикрывают два его человека, им-то он время от времени и подает сигналы.

– Ладно, давайте к нашим делам. Как у