Крушитель - Харитон Байконурович Мамбурин

«Предатель», — досталось мне хмурое сообщение от «грязного блондина». Ну, в чем-то заслуженно. Хотя, если так посмотреть, то все шишки в Миядзаки собрали мы, а у Коджимы был прекрасный отдых и лучший секс в жизни. Пора и ему немного пострадать за общее дело.

Где искать человека со многими связями? Человека, настолько тебя ненавидящего, что он потратил все деньги, чтобы заказать твое убийство? Человека, чьих подчиненных ты уже уничтожил? Такие люди не пускаются в бега, им некуда убегать. Они идут до конца. А банкротство… что банкротство? Оно не считается, пока о нем не знают потенциальные кредиторы.

Здесь, в Токио, очень много людей, с удовольствием сужающих в долг ближнему своему. Я, благодаря Хиро Конго, знаю куда идти. Ростовщичество — один из старейших бизнесов якудза.

Только вот не иду.

— «Вы срочно нужны, Кирью-сан. У профессора Сурагами очень узкое окно под запись интервью, вы требуетесь в студии»

— «Я направлюсь туда, но найдите мне Широсаки Кэтсуо»

— «Прошу прощения, но это невозможно. Все наши ресурсы сейчас заняты»

Метки на четырех дронах, кружащих надо мной, можно трактовать двояко — либо инопланетяне мне врут, либо в чем-то меня сильно подозревают. Ладно, будем решать проблемы по мере их появления. Первая на очереди — Сурагами.

«Профессор» мне не нравился. Он не был личностью, не был фигурой, не был ученым. Он был предпринимателем — ограниченной плоской личностью, спекулянтом идей, формировщиком пустого популисткого образа, живущего за счет зрелищности. Однако, он идеально занимал свою нишу, процветал в ней, и мог быть использован вместе с ней.

— Кирью-сан! — окликнуло меня это лощеное подобие человека, помахивающее сценарием, — У меня тут довольно мало реплик, и, к тому же, мы будем записывать на будущее. Мне потребуется стенограмма нашей беседы, но группа отказывается ей заниматься!

— Просто возьмите у них аудиозапись, — посоветовал я.

— Думаете, у человека моего статуса есть время на прослушивание? — скривился «профессор».

— Меня не заботят иллюзии, питаемые вами по поводу вашего статуса.

— Мальчик, ты забываешься! — слава, видимо, сильно дала в голову звезде телеэкрана, от чего он полностью утратил видение берегов, побурев лицом и пытаясь выглядеть грозно, — Всё ваше шоу зависит от меня!

— Наблюдаю, скорее, обратное, — равнодушно проговорил я, — Мне достаточно потратить один вечер на критику ваших статей, Сурагами, чтобы вы стали посмешищем в глазах всего мира. Вас сожрут не зрители, а соавторы, те, кто уже замазались в этом фарсе. И вы знаете, что меня не заткнет никто. Вы не Соцуюки, «профессор», вы ногтя его не стоите, так что знайте свое место. Прочь с глаз моих.

В отличие от эпизода с Широсаки, здесь я прекрасно знал, что делаю и с кем разговариваю. Главное, что вовремя. Я опасался, что мой визави начнет наглеть во время интервью, переборщит с нападками, и нам придётся все переснимать потом. Вечер уже, такой исход событий был бы вполне закономерен. Зато сейчас слегка выпоротый «профессор» Сурагами яростно затаптывал собственное самолюбие, натягивая маску шоумена. Очень хорошо.

— Так что вы думаете о наследии, Кирью-сан? Говорят, у вас будет сотня, а может быть даже полторы… детей. Клонов, конечно же, но, тем не менее, это будут ваши дети. Они, выращенные искусственно, тщательно воспитанные государством, займут хорошие перспективные места полутора сотен других детей. Менее одаренных, зато родившихся нормальным путем. Считаете это нормальным?

— У вас было несколько вопросов, Сурагами-сан, давайте будем последовательны. Что я думаю о наследии? А что у меня, собственно, есть? Чего я достиг? Ничего существенного. У меня нет ни дела, ни ремесла, ни торговой марки, которую я могу передать этим детям. Как не передам я им ни фамильное имя, ни своего воспитания, ни чего-либо еще, кроме генетического кода, и то — наполовину. Могут ли в таком случае они, выросшие и воспитанные точно не мной, считаться хоть в чем-то моими наследниками? Нет. И подобный факт касается большинства отцов на планете. Мы даем генетический материал, мы обеспечиваем семью, мы немного принимаем участие в воспитании. Считаю, что этого мало.

— Весьма… здравая точка зрения, Кирью-сан! Боюсь, что с вами не все согласятся… — (Сурагами хитро улыбается в экран) — … но я более чем уверен — она имеет все права на существования!

— Рад, что вы это тоже видите, профессор. А теперь, давайте заглянем немного с другой стороны? Какому кандидату в члены правительства вы бы доверились больше? Обычному человеку? Или улучшенному, воспитанному государством по специальной программе, патриоту и долгожителю?

— Это очень опасно звучит! Нашим гражданам может показаться, что их заменяют… или, что еще хуже этого, определяют их место…

— Многих ли заменили «надевшие черное»? А мы среди обычных людей уже сотни лет. О нас даже не слышали. Если даже в Японию одновременно шагнут сто тысяч клонов, они растворятся среди нашего населения как капля в море. К тому же, я уверен, технологии массового обучения будут оттачиваться еще десятки лет. Пока же мы всего лишь получим людей, старательно работающих над оздоровлением нации…

В таком духе и шел диалог. Сурагами давил на «живое», на то, что обычные люди будут уступать этим клонам, а я на то, что разница будет несущественна. Наследие? Иллюзия. Амбиции? Вот в этом «обычные» как раз и не уступят своим искусственным аналогам. Да искусственным ли? Сперматозоид и яйцеклетка натуральны, изменен лишь процесс выращивания…

Хорошее интервью. Одно из тех, которые не должны увидеть свет. Если я здесь, значит, моя идея пришельцам пришла по нраву настолько, что проект был запущен. Теперь на телеэкранах засияют самодовольством лица «надевших черное», которых будут позиционировать как элитных самцов для разведения. Кандидатов номер один на появление нового вида японцев.

Девчонки-айдолы, с которыми у меня подписан контракт, будут продавлены на публичную демонстрацию своих жиголо, им, несчастным жертвам любви публики, придется сделать весьма высокооплачиваемый выбор, который им могут и припомнить. Других вариантов нет.

Будет еще много-много мелких изменений и подготовительной работы, но кистомеи прагматики. Если они принимают решение, то начинают действовать немедленно.

После ночевки у Рио, я обнаружил в непосредственной близости всего два дрона. Один из них остался, когда я вышел из чужого дома. Хорошо, теперь можно действовать. Короткая комбинация клавиш, прожатая на сотовом телефоне, раскрытом в прямо в кармане, открывает двери своеобразного ада для некоторых людей, уже существующих