Барин-Шабарин 7 - Денис Старый

ты пригорюнился. Неужели считаешь, что австрийцы не должны были решиться на войну? — сказала Анна Павловна, присаживаясь в ближайшее к ней кресло. — Как сказал один человек: у каждого государства есть свои национальные интересы, и ни у кого нет постоянных союзников. Честь и достоинство — это не про политику.

— Ты сильно бодрая для утра. Не помню тебя такой деятельной, — заметил государь.

Несмотря на раннее утро, великая княгиня уже как два часа на ногах и успела сделать немало работы. Прежде всего, она навестила редакцию «Петербургских ведомостей», а также направила сотрудников своего Фонда во все другие издания столицы, даже в Москву.

Анна Павловна, странным чутьём увидела, что для расширения её деятельности по вспомоществованию армии и флота настал очень благоприятный момент. И только по прибытию в редакцию главной газеты Российской Империи княгиня поняла, что не ошиблась.

— Так я правильно понимаю, что ты, братец, ещё не читал утренних газет? — даже с каким-то озорством спрашивала Анна Павловна.

— Что, Аннушка, опять Прохвост пишет? — заражаясь хорошим настроением от сестры, спрашивал император.

— Прохвост? А, да! Пожалуй, лучше и не скажешь об этом журналисте! — рассмеялась Анна Павловна. — Нынче он стал знаменитым. Ещё не приходило таких точных и искромётных заметок, как написал Хвостовский.

— Не скажи! Мне понравилось и то, как описал обстоятельства в Крыму Лев Николаевич Толстой. Ярко, будто бы побывал прямо там!

— В соавторстве с Хвостовским! — заметила великая княгиня.

Действительно, не успел Лев Николаевич Толстой прибыть в Крым для несения службы, как тут же был вычленен генерал-майором Шабариным. Лишь только пообщавшись несколько часов с молодым дарованием, иное дарование, правда, лет на пять старше, Хвостовский сразу же начал добиваться того, чтобы Толстого приписали к службе военных писателей.

— А ты слышал о том, что вокруг Шабарина… Да-да, всё того же… собирается целая когорта писателей и журналистов? И что нынче же чуть ли не каждый день будут выходить статьи о состоянии дел на войне? — сообщила новость Анна Павловна.

— Весьма любопытно, сестрица, — с нотками удивления отвечал русский Император. — Насколько я знаю, так не работают даже в Англии. Нужно будет поговорить с графом Орловым, дабы проследил…

— Николай, нет! — чуть ли не выкрикнула Анна Павловна. — Дайте им спокойно работать! Вот где-нибудь ошибутся, тогда и пусть граф разбирается.

Император только улыбнулся. В России, конечно, цензура есть, но точно не на патриотические тексты. А вообще такая журналистская кооперация была удивительным явлением, как и продуктивным.

Нет, Николай Павлович не был удивлён тому, что подобное объединение журналистов и писателей было создано. Он пока ещё не перестал удивляться, что имя Алексея Петровича Шабарина всплывает то в одной, то в другой ситуации.

Николай Павлович уже думал о том, что Шабарин удачливый и грамотный промышленник, раз построил большое количество заводов, начал строительство железных дорог, а на данном этапе очень деятельно помогает русской армии и флоту. И цены на оружие не задирает, даже, порой, отгружает в кредит.

Потом русский Император подумал, что Шабарин весьма неплохой администратор и чиновник. Всё то, что требуется для всех губерний Российской Империи, в Екатеринославской губернии исполняется чётко, без нарушений, тщательно выверено по бумагам.

Взять ту же самую картошку, которую повсеместно насаждают, но в Екатеринославской губернии она уже стала неотъемлемой частью сельского хозяйства. Более того, картофельные блюда, которые приходят из этой губернии, в том числе и в Петербург, становятся всё более популярными, особенно среди мещанства и небогатых дворян.

И когда уже стало понятно, что Шабарин весьма талантливый человек, Алексей Петрович начинает проявляться и в других ипостасях. Так, например, распространяемые в Петербурге песни, в том числе и о любви к Отечеству, к армии и флоту, сочинительства Шабарина. А теперь ещё и все лучшие и удачливые военные операции русской армии опять же не обошлись без этого человека.

— Мне пора перестать удивляться! — сказал русский Император, после того, как вызвал своего секретаря и повелел принести кофе с хлебом и колбасой.

— А я вот удивляюсь, что ты, брат, всё меньше внимания уделяешь своему здоровью. Как писал профессор Пирогов в своей последней статье: «Мы — это то, что мы едим!» Читал? Это же необычайный прорыв!

Анна Павловна, чаще всего бывшая собранной, последовательной собеседницей и расказчицей, в последнее время также могла переходить с одной темы на другую, уж больно много интересного происходило вокруг, даже если не учитывать фактор войны.

— Мне уже говорила э… — император Всероссийский было дело хотел назвать имя своей нынешней любовницы, которая более всего была впечатлена новыми открытиями профессора Пирогова, но сдержался. — Все уши проговорила… Все дамы об этом говорят.

— Да ты можешь называть, брат, всех дам, к коим пламенеет твоё сердце. Это для всех верноподданных ты у нас такой… верный семьянин. И правильно поступаешь, что скрываешь лямуры. Одобряю! — сказала Анна Павловна, хотела было продолжить уже эту личную тему, но в кабинет вошёл секретарь и двое слуг, которые быстро стали сервировать стол.

Нет, к кофе не предоставлялся всего лишь какой-то небольшой перекус. На столе был полноценный завтрак с варёными всмятку яйцами, непременными солёными огурцами, без которых, казалось, русский самодержец не может обойтись даже, когда пьёт чай. Было несколько видов колбасы, мясных рулетов. Так что не совсем была права великая княгиня. Напротив, русский самодержец в последнее время стал в некоторой степени заедать проблемы, у него изрядно подрос живот. А ранее постоянные занятия с ружьем, как гимнастическим снарядом, ушли в прошлое.

— Прикажи своим поварам изучить статью Пирогова! — тоном требовательной матери сказала Анна Павловна, разглядывая содержимое стола.

Николай Иванович Пирогов, действительно, издал ряд статей, в которых не только вывел систему белков, жиров и углеводов в пище. Он ещё смог, по крайней мере, написать без подробного доказательства, выявить, что и как влияет на здоровье. Некоторые журналисты назвали статьи Пирогова «Сахарная война». Уж больно грозно профессор давал баталию для всех любителей сладкого, утверждая, что сахар — белая смерть.

Возможно, подобные статьи были не совсем своевременны, и многих вообще удивляло, почему Николай Иванович Пирогов, находясь неизменно на войне, успевает ещё и писать какие-то статьи, тем более взрывоопасные, переворачивающие сознание многих людей, да и медицинского сообщества. Да, многие заметили, и смогли соотнести явление и следствие, что люди стали всё чаще болеть зубами. Вот насколько быстро распространяется сахар, настолько быстро распространяются и