Доброволец - Владимир Максимович Ераносян

В тот момент Денис осек его на полуслове суровым взглядом, и он больше никогда не спрашивал о том, что терзало душу этой пары.

И вот однажды Марта завела с мужем странный разговор:

— Вот представь, ты возвращаешься домой и застаешь пожар. И кучу зевак, которые стоят как нерасторопные индюки и кряхтят себе под нос, что надо звать пожарных вместо того, чтобы спасать меня и моего Темку. Что бы ты сделал?

— Приснился кошмар? Сколько времени прошло, ты никак не смиришься… — разочарованно и даже обреченно вздохнул Денис.

— Ответь мне. Я спрашиваю не зря. Не тронулась умом, прекрасно понимаю, что малыша уже нет. И никогда не вернуть. Хочу понять, что бы ты сделал, если бы тогда он остался жив.

— Я бы вбежал в горящий дом. И спас бы вас обоих. Вот что бы я сделал, даже если б сгорел сам к чертовой бабушке!

— Не это. Это конкретный вопрос. Я хочу услышать внятный ответ. Вот представь, что мы оба лежим без сознания. Оба!!! Кругом клубы дыма, потолок вот-вот обвалится. Обугленные поленья не держат стены. Надо вытащить только одного. Иначе не успеешь вовсе. Перед тобой определенный выбор. Или-или. Кого ты спас бы — меня или сыночка?

— Обоих взял бы в охапку и понес! — не отступал Денис.

— Условие я сказала! Ты же не глухой. Этот вопрос предполагает жесткие рамки однозначного ответа. Не упирайся, как осел. Кого ты решишь спасать?

— Вот, уже ослом обозвала. Никто ж не горит, слава богу. Что ты хочешь от меня услышать? — до последнего пытался увернуться Денис. Но Марта так посмотрела на него, что он ответил: — Я спасал бы тебя, свою жену, наверное, так бы поступил… У нас мог бы быть еще один ребенок. Еще один… А ты у меня одна. — Глаза Дениса увлажнились, комок стоял у горла, но он не заплакал. Он никогда не плакал.

— Даже если бы ты точно знал, что я никогда не поблагодарю тебя за свое спасение? Никогда, слышишь, никогда, не скажу спасибо и ни за что не прощу?

— Возможно, это была бы самая большая в моей жизни ошибка, но твою бы жизнь эта ошибка спасла бы. Так что можешь не прощать, но я бы поступил так, как сказал. И поступлю так теперь и впредь. Это чтоб ты знала! — не выдержал Денис.

— Дурак… — резюмировала Марта. Но с этого дня они снова спали вместе.

Она оживилась. Раньше ко всему безразличная, теперь стала вникать в рабочие проблемы, стала интересоваться делами, которые шли с горем пополам. Спасла умирающий бизнес. И забеременела. Они никому не сказали, чтоб не сглазили. Чтоб зря не судачили в городишке. Ну, а потом все пошло кувырком из-за нежданной-негаданной войны.

Попробуй, разберись ныне! Кто прав — кто виноват… Глеб шнырял, как шелудивый пес. Все вынюхивал для своих новых хозяев. Расшаркивался перед ними рабским прихвостнем. Как такой человек был рядом все эти годы, Денис и Марта глазам не верили. От него можно было ждать чего угодно… Да, от всех этих людей, незнакомых, чужих, жестоких, можно было ожидать только плохого.

Часы на фронтоне отсчитали ровно сутки, как в отеле появились вооруженные постояльцы. Всего сутки, но казалось, что прошла целая вечность. У Марты все было готово к побегу. Чемодан с самым необходимым она собрала. А Дениса она и уговаривать не будет. Он знает, в каком она положении. Но он куда-то пропал, в подвале его не было. Может, в сарайчике, там, где инструменты? Она рассчитывала быстро отыскать супруга и без уговоров, дворами, исчезнуть на время из города. Авось пронесет. Сперва можно было перекантоваться у знакомых на окраине, а потом добраться до леса. Леса все боятся, а у нее отец в лесничестве четверть века проработал. Она лес как пять пальцев знала, к ночи они бы по просеке добрались до лесопилки. Там безопасность. Не то что здесь, с этими убийцами.

На холме набатом звонил колокол приходской часовни. Покров Пресвятой Богородицы. Праздник. Может, на богослужение зовут… Так подумала Марта. Доносились отрывочные крики. Ветер рассеивал мелодию-форте, смешивая натиск с шумом листвы. Поглощая доносящуюся тревогу и скрывая ее за зеленым убранством яблоневых садов. Ветви деревьев качались в едва уловимых звуках-пиано, робко умиротворяя грядущее ненастье.

Облака посерели и расчищали путь для бесформенной дымной тучи. Издалека она почему-то казалась не черной, а черно-алой. Подобной зловещему зареву, что не раз виделось Марте во снах. Эта туча ассоциировалась не с дождем, а с пожаром, и сплошь состояла из клубов, кружащихся по спирали, словно множество водоворотов, из которых не выбраться — не спастись никому.

Дениса Кожевникова сдал Глеб. Он случайно увидел, как бывший теперь уже компаньон вырыл зарытый в огороде сверток, достал из него обрез и спрятал оружие в сарайчике. Брусника решил немедленно доложить об этом господину Урбану. Уж он-то оценил бы его верноподданническое рвение. Быть может, даже деньгами. Ведь он одарил его целым состоянием вообще просто так. А тут — конкретная помощь в выявлении опасного преступника-сепаратиста…

Подлость не бывает маленькой или большой. Благородство тоже. Качества эти либо есть, либо их нет. Урбан не отозвался, несмотря на всю важность вскрывшихся фактов, так как был слишком занят женой городского головы. Он даже не вышел на стук. Проклятье! Пришлось слить информацию американцу и сидящему напротив него за игровым столом комбату нацгвардии. Они не придали значения конфиденциальности дела и щепетильности вопроса. Пришлось делиться раздобытыми сведениями в присутствии посторонних. Глеб считал бывших прокурора и смотрящего без пяти минут покойниками, поэтому поведал все, что знал, вслух.

— Да, обрез. У него был тайник в огороде. Он хотел вступить в добровольцы, когда горловские тут хозяйничали. Эти гэрэушники или там эфэсбэшники. За женский подол держится, вот и остался здесь. Может, с заданием… Может, диверсию какую готовит. Он бывший десантник. Подрывное дело точно знает. Не ровен час взорвет тут все. А тут ведь штаб, я так понимаю. Я в интересах государственных рассуждаю…

— Где он?..

— В данный момент в сарайчике. Там, возле клумбы с цветочками, — указал Брусника.

— Ну ты и сучий потрох, — харкнул Партизан, не стесняясь в выражениях.

— Сиди и сопи в две дырочки! — осек уголовника Гроб и, взяв за рукав Бруснику, повел его во двор. — Показывай, где он…

Дениса взяли практически без шума. Правда, себе на беду, он все же успел оказать сопротивление, проломив череп одному из людей Гроба, а другого отправив в нокдаун. За это его поставили на колени и до полусмерти избили. А затем