Мертвый город. Трилогия - Наиль Эдуардович Выборнов

Во-первых, дела мои плохи. Ясно это уже по тому, что грёбаный директор школы сдал меня каким-то бандитам. Откровенным беспредельщикам, коротко говоря. По отношению ко мне он поступил как конченая мразь, я ведь ничем им не угрожал. Но ненависти к нему я не испытывал, потому что прекрасно понимал, что сделал он это потому что пытался сохранить свое сообщество. Эти уроды ведь точно там всех вырезали бы.

А во-вторых, я в каком-то подобии комнаты для допросов. Не в первый раз в жизни, конечно, и противодействию меня учили, пусть я и никаким боком не шпион, и не диверсант. Главное здесь — говорить. Причем ложь должна быть простой и складной. Потому что обычно спецы допрашивают тебя так: раз за разом пытают несколько раз, добиваясь того, чтобы ответы были одинаковыми.

И врать под пытками очень сложно. Это только либералы думают, что ты готов придумать все, что угодно, признать свою вину в любом преступлении, оговорить невиновных людей, лишь бы боль прекратилась. Обычно таким образом всё-таки удается добиться истины, я знал это, потому что мне и самому приходилось пытать людей. В правду говорят просто потому что боль отбивает фантазию напрочь. И нести ерунду тоже становится тяжело, особенно повторяя ее раз за разом.

Только вот что-то подсказывает мне, что допрашивать меня будет не профессионал. Откуда ему тут взяться, серьезных бандитов в городе быть не может, это просто быдло с улиц, которое собралось в агрессивную толпу и сбилось под начало одного из таких же, только поумнее и поборзее.

Но это хорошо только с одной стороны. Да, правды добиться им будет сложнее. Но проблема была в том, что они могут нанести мне увечья, а я пока что беспокоился о сохранности своей шкуры.

Кстати, голова болела, и тошнило. Ещё бы, два раза по ней выхватить, да ещё и деревянным прикладом от АКМа. Как не помер-то вообще, большой вопрос. Это же не палка-копалка, это оружие.

Решив воспользоваться тем, что меня никто не пасет, я стал дёргаться в попытках растянуть веревки, которыми меня связали. Но все это оказалось бесполезно. На совесть делали, плотный такой канатик двойного плетения, и узлы неплохо накручены.

Но, видимо, услышав мое шебуршание, кто-то открыл дверь. Внутрь вошёл молодой совсем парень, лет восемнадцати, вооруженный помповым дробовиком. У них здесь у большинства дробаши или их только неопытным дают? Скорее второе, потому что у тех, что в школе засели, автоматы были. Да, немного, с десяток, да ещё и старые совсем, им лет под сотню уже наверняка. Но оружие гораздо опаснее гладкоствола.

— О, очнулся, — проговорил он, повернулся и крикнул. — Витька! Этот проснулся, зови Шило!

Ага, значит, допрашивать меня будет лично главный. И чего им интересно, от меня вообще понадобилось? Хотели бы просто отомстить за убитых товарищей, так кончили бы на месте, да и дело с концом. Но по-видимому их что-то заинтересовало.

Местный главарь пришел достаточно быстро, видимо ему не терпелось со мной пообщаться. Явился, кстати не один, а со здоровенный быком, на котором был бронежилет. Не такой как у меня, а инкассаторский, второго, максимум третьего класса защиты. Впрочем другое тут только у военных может быть, а кто они, и кто эти бандиты. Сомневаюсь, что они дела ведут.

Сам Шило оказался худощавым мужиком, одетым в синий свитер и джинсы. Под полой свитера было прекрасно видно кобуру, но другого оружия при нем не было. Ну да, а зачем оно ему, на базе-то? Вполне логично.

Нос длинный, крючком, глаза цепкие и очень умные. Может быть и ошибся я. Но не вор, не зек: и татуировок не видно, по крайней мере на открытых частях тела, а они-то любят статусом понтоваться, да и вообще. Город закрытый. Контингент тут фильтровали.

— Ну что, гостюшко? — спросил он. — Какого хрена ты наших положил, спрашивать не буду. И так все знаю. Ты лучше скажи мне, чего ЧВКшникам в городе понадобилось?

Вопрос оказался неожиданным. Откуда он узнал о том, что я из частников? У меня ведь на лице этого не написано. А что форма, так это мультикам обычный, разве что качественный очень. Он у кого угодно может быть.

— Давай я сразу тебе покажу, чтобы ты запираться не начал. Уж поверь мне, от разговора этого много чего зависит для тебя. В первую очередь — сколько ты проживёшь, — он запустил руку в карман брюк и достал шеврон. Мой. Видимо, достали из кармана.

Можно было попробовать поотнекиваться, мол, такие шевроны легко можно на любом маркетплейсе купить. Есть же куча народа, которые разную тактикульную ерунду уважают. Вот и шевроны таскают, строят из себя хрен знает кого.

Но что-то мне подсказывало, что бесполезно это. Умный он. Так что ошибся, хоть и печально это признавать.

— Дела были, — сказал я.

— Ну это понятное дело, что не на пикник вы приехали, — спокойно ответил Шило. — Да ещё и на вертолетах прилетели. Сколько их на самом деле было, два, три? Один-то я видел, приземлили, сам ходил своими глазами на сгоревшую птичку посмотреть. А то, знаешь, у нас гости снаружи уж очень редкие. Так что за дела-то?

— Документы забрать, — ответил я. — Важные. И все. Про то, что здесь выжил кто-то в городе нам не сказали даже. Знали бы, к другому готовились.

— Ну что ж, вижу ты не запираешься, можно с тобой работать. Проблема только в том, что ты пацанов наших положил, понимаешь? А мы друг за друга держимся. Порвать можем. А вы ведь, насколько я знаю, по одному не ходите. Ты же не Рэмбо хренов, чтобы тебя одного в город заслали. Не похож. Так что где остальные?

Можно, конечно, наврать, что они меня уже ищут, непременно придут сюда и всех вырежут. И только я об этом задумался, как Шило уже продолжил:

— Можешь не врать, и так понимаю, что легли твои парни. Иначе ты к местным на поклон не пошел бы. Хотя тоже умник, нашел к кому идти — к "школьникам". Они же лохи там все. А тебе нормальные пацаны нужны. Дело, я так понимаю, вы не сделали, документы эти не забрали, так? Так мы-то помочь можем. За услугу малую совсем.

— Что, тоже хотите, чтобы я вас из города вывел? — спросил я.

— Какой ты, однако, догадливый, — главарь бандитов усмехнулся. — Да. За то чтобы из города выйти, многие хоть с дьяволом готовы работать, не только с залетным ЧВКшником. В городе бригады сильнее моей нет.