Грани будущего Zero: Карлов (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур

почти сидя, периодически прогревая двигатель и включая печку. Если с отсутствием места в салоне ещё можно было мириться, то холод в ночи сворачивал в клубок. Была возможность раздеться и положить одежду на себя, используя как одеяло, но в ночи всё равно бы всё сползло. Человек имеет свойство ворочаться, устраиваясь поудобнее.

За полночь мне показалось, что вот-вот пойдёт снег, а утро встретит нас сугробами.

Как жаль, что не захватил в магазине спальников или хотя бы одеял. Об этом не думаешь в тёплый, летний день. На практике же оказывается, что даже сухой, зимний костюм плохо держит температуру, если перестать двигаться.

Ночка та ещё. Проваливался в сон. Тут же подскакивал. Смерть во сне — не худший способ отойти на тот свет. Но умирать при положительных температурах в собственном автомобиле было позорно.

Вместо обморожения и снега под утро зорька началась с грохота, раздававшегося по всему полю. С первыми лучами солнца из леса рядом с нами проехал большой красный танк!

— Что? Военные? — не понял я спросонья, протирая глаза.

Слипшись, они никак не давали чёткую картину мира, зрение расплывалось. Привыкнув к постоянным сверхнагрузкам на глаза, мы так мало давали им возможности отдохнуть. Теперь же глазные мышцы расслабились, не пялясь в гаджеты, и веки опухли с непривычки. Или восторга видимо.

Хотя в душе я подозревал, что просто простыл от постоянно работающего кондиционера. Шея болела, во всяком случае изрядно. В организме всё взаимосвязано.

— Какие к чёрту военные, Карлов? — пробурчал академик, первым сориентировавшись выскочить из салона и побежать навстречу новому объекту. — Это СПМ!

— Что?

— Специальная пожарная машина! Но для вас он может быть и «пожарным танком»! — услышал я его удаляющуюся речь сквозь приоткрытую дверь.

Я выскочил следом, вновь протёр глаза и пригляделся. Действительно, пушки у танка не было, а сам гусеничный агрегат скорее походил на вездеход. Только впереди у него был раздвоенный ковш-нож. Но он определенно был собран на базе танка Т-80. Это и ввело в заблуждение человека, который каждый год наблюдал военную технику вблизи на парадах и немало написал про неё переводных обзоров для различных журналов.

Пригляделся. Корпус пожарного танка получил массивную надстройку: кабину водителя, пожарный гидрант, и резервуар для воды, емкостью в два десятка тонн. Сам же корпус был бронированным, и на первый взгляд, мог выдержать удар из крупнокалиберной пушки. А пуль и огня он точно не замечал. Даже толстые смотровые стекла явно говорили о том, что они бронированы и камушком в окно их так просто не выбить.

Чем ближе подходил, тем больше замечал деталей: лесенки по бокам позволяли быстро залезть на «горб» танка, а над стеклами висели в ожидании своего часа листы железа. Они опускались, когда пожарнику становилось по-настоящему «горячо», и нужно было прикрыть «глаза».

Красная краска на корпусе наверняка была особой и выдерживала перепады высоких температур. И даже на первый взгляд её слой был толщиной в полпальца, что наталкивало на мысль о наличии усиливающей решетки, на которую её клали как шпаклевку. Вместе с фарами и фонарями в разные стороны смотрели камеры внутреннего наблюдения. Через мониторы «пилот» мог позволить себе ехать вслепую, ориентируясь только по ним, когда «глаза закрыты».

Что сказать? Хорошая техника!

Агрегат из наследия прошлого, которую так и не доверили чипам ИИ, впечатлял. Я даже помнил, почему его оставили в строю при роботизации.

Любые разумные действия программ обучения подобных объектов сводились к тому, что «бороться с пожаром не стоит и лучше удрать из опасной зоны, когда становится слишком горячо». Поэтому роботы отказывались тушить пожары вблизи или бороться с последствиями химического или радиационного заражения так, как это мог делать человек.

Это отлично показал пример Фукусимы. ИИ не видел смысла в самопожертвовании ровно с того момента, когда ему давали определенную свободу воли.

Проще говоря, искусственный интеллект доверял датчикам и не умел игнорировать или презирать их показания. Рациональный до последней микросхемы, он не понимал, что такое «необходимый риск».

Невельского заметили люди из СПМ.

Пожарный танк остановился. Из кабины высунулся рослый дядька в шлемофоне. Собеседники принялись кричать друг на друга, перекрикивая шум работающего двигателя. Такой диалог длился не больше минуты. Но назад Игорь Данилович вернулся вприпрыжку, в приподнятом настроении.

— Хорошие новости, Карлов. Он проложит нам трассу на север по лесу.

— Как это проложит? — не понял я.

— Как, как, ковшом! — воскликнул довольный академик. — Он деревья валит как хворостинки. А мы всего-то лишимся всех запасов алкоголя в салоне. Удачный обмен, учитывая, что похмелье мне не по душе… Так что собираем манатки и едем за СПМ!

Идея, конечно, хорошая, но как же детали?

— А завтрак?

— Вы можете думать о чём-то кроме жратвы, Карлов⁈ — посуровел учёный, не намеренный упускать шанс на спасение.

— А что нам вообще в этой жизни из удовольствий осталось?

— Как насчёт «дышать чистым воздухом»?

Паковаться не пришлось. Собрав ещё в ночи всё, что расположили у костра, чтобы уберечь от возможной радиации, мы запирали автомобиль, оставив один из датчиков Гейгера снаружи. Теперь же просто рванули следом за агрегатом, убедившись, что уровень радиации по округе приемлемый.

— Может, постоим и прогреем мотор? Ехать за просекой от танка можно и с опозданием. Потеряться сложно, — предложил я, запоздало подумав, что если температура упала ночью до нуля, то цилиндрам тяжело работать.

Не хватало ещё поломки двигателя в дороге. Теперь детали по интернету не заказать. А сами двигатели нежные, с пределом прочности не больше, чем выгодно рынку. Производитель создавал ровно то, что нужно, чтобы быстрее обновляли комплектующие или брали новые автомобили в аренду.

Академик промолчал, поглядывая за красным танком. Очень скоро я понял, что ошибался насчёт самой возможности задержки. Туман поднялся от земли вскоре после восхода солнца. Он стал густым как молоко, убрав видимость до пары метров. Мир «ёжика в тумане» стал реальным, живым. В таком тумане можно было спрятать не только лошадку, но и стадо динозавров.

Едва пожарный танк достиг границы леса, как его ковш вгрызся в подлесок, перемалывая кусты и молодые деревца в труху. Деревья покрупнее он срезал как нож спички, даже не думая сбавлять хода. Водила своеобразного вездехода выбирал пространство лишь между самыми высокими деревьями, но их было не так много. Лесопилки поблизости давно вырубили все рослые деревья. Вековые древа остались лишь в сказках и заповедниках других стран. Свою древнюю природу мы предпочли распродать рынку сырьем. Ему нужнее. Тушить всё равно не успеваем. И