Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

— Я тебе потом расскажу, — шепнула Хмарь.

— Мы тебя со вчерашнего дня не видели, — заявил мне Мавр. — Рассказывай.

— Нечем пока гордиться. Разбирал наследство. Чуть не подрался с конкурентами, но нашел команду, которой не в лом подраться за меня.

— Зачет! — обрадовался Баклан. — Выкладывай!

— Серьезно говорю, нечего пока. Папа мне оставил склад биокристаллов. Там его продукция и не его тоже. В общем, полный срез.

— А у тебя с ними как? Заработало хоть как-то? — заинтересовался Оба. — Я летом пробовал с ними возиться, но у меня было всего две штуки прошлогоднего выпуска и ничего не вышло. Пришлось сдать на базу.

— У меня получилось детское упражнение и только со старым поколением. Больше ничего.

— Слушай, а пустишь попробовать? Я бы попытался снова, — Оба серьезно оживился и, кажется, подзабыл про свои траблы.

— Можем прошвырнуться вместе, я собираюсь наведаться туда в субботу.

— А я? — обиделась Хмарь.

— Что, ты? Ты же на Плющихе все время. Ну хочешь, тоже пошли.

Хмарь удовлетворенно кивнула. Тут же с нами захотели и все остальные, но мне пришлось притормозить желающих, потому что напихать в ту комнату большую толпу было невозможно.

— А биокристаллы, они как вообще? — с любопытством спросила Анеуш. Сама она была далека от всех наших органических историй, но ее интересовал материальный мир как таковой. Питон с ума сходил от предметов, которые она как сорока натащила в их общую комнату. Особенно его бесил манекен с переменным размером, который она обменяла у наших художниц на говорящую робособаку.

В принципе Питон должен был быть доволен, потому что манекен хотя бы не разговаривал, в отличие от собаки, которая норовила озвучить прогноз погоды в шесть утра, когда Анеуш вставала на свою йогу. Питон так не смог добиться от подруги, зачем ей нужна эта штука, но со временем начал вешать на манекен свою куртку, чтобы хоть как-то оправдать этот предмет.

Еще хорошо, что в комнате на четверых они жили вдвоем, иначе было бы совсем кисло.

— Кристаллы очень симпатичные, — улыбнулся я. — Тебе понравятся.

— Подаришь? — склонила голову к плечу Анеуш.

— Это что еще такое! — возмутилась Хмарь. — Ничего он никому не подарит! Запас кристаллов — это не игрушка, а рабочий материал!

— Ладно, ладно! — замахала руками Анеуш. — Не хотела влезать в ваше семейное хозяйство.

Все захихикали. Я нежно сжал руку подруги. Хмарь метнула на меня огненный взгляд, перехватила чашку с кофе левой рукой и уставилась внутрь, как будто там было что рассматривать. Кофе она давно допила.

— На самом деле и правда не подарю. Часть мне самому понадобится, а те, которые не понадобятся, ведут себя подозрительно. Меньше всего мне хотелось бы осчастливить кого-нибудь мешком проблем. Мало ли загорятся? Или на пылесос нападут?..

— Драка кристалла с пылесосом должна быть эпична! — ухмыльнулся Мавр.

Хмарь покраснела и улыбнулась. Питон с облегчением вздохнул: они только что чудом спаслись от очередного приобретения. Впрочем расслабляться не стоило.

— Между прочим, — Хмарь резко сменила тему, оторвалась от кофе и посмотрела на меня. — Мне с тобой надо поговорить. У меня проблемы. Или не проблемы.

Я как раз доел свой омлет.

— Пошли тогда! Вроде не опаздываем еще.

Мы распрощались с нашей бандой и побежали в уютный угол около кофе-корнера, который по случаю утра еще не открылся. Вальтоновский опус я изучить не успел, ну да ладно, на лекции почитаю.

Проблема Хмари оказалась настолько технологичной, насколько же и идиотской. Вчера к ним на Плющиху явилась делегация из Минздрава и Минсвязности. Причем прицельно к Хмари. Оказалось, что Технотрек умудрился спереть образец ткани, которую Хмарь производила для нашего защитного корпуса, да еще какую-то из самых ранних версий. И этот кусок напрыгнул на лицо Марша, которому досталась задача его изучить, и налип насмерть. Кусок, не Марш.

Технотрек целый месяц не кололся, что произошло, а просто сдал Марша на лечение. Лечения Маршу в принципе никакого не требовалось, потому что сильных неудобств кусок поначалу не доставлял. Это был даже не специфический ожог, с которыми привыкли иметь дело врачи, имеющие опыт в органическом деле, а нечто совершенно иное.

Визуально выглядело не очень. Хмарь показала мне фотки. Как я понял, изначальное пятно было более-менее ровной формы и напоминало веселый ситчик, но потом расползлось. И теперь все лицо Марша было покрыто мелкими цветочками, которые издали можно было принять за воспаления. И этот не-ожог не проходил, несмотря на всю доступную терапию, и Марш начал слышать голоса. И вот тут всем стало не смешно.

Голоса были не воображаемыми, а вполне реальные. Цветочки передавали ему звук из комнаты, где было сосредоточено максимальное количество устройств с органическими наполнителями. В больнице это, понятное дело, была лаборатория, и Мавр задолбался слушать результаты анализов, которые обсуждали между собой сотрудники. У кого там сколько белка и желтка. Еще хорошо, что хирургия была на третьем этаже, а через горизонтальные перекрытия эта связь не проходила. А то было бы гораздо веселее.

Эффект усиливался, и вероятно поэтому Технотрек наконец рассказал докторам, откуда это взялось. Ну а дальше понеслось: Минздрав дернул Минсвязности, и они вместе явились туда, где и родилось агрессивное творение.

— Ты понимаешь, — печально сообщила мне Хмарь. — Они хотят, чтобы я что-нибудь придумала, чтобы снять с него эту заразу. А я понятия не имею, что делать. Мы даже не сохраняли ту версию, которую они у нас сперли. Но даже если б мы ее сохранили, то как ее снимать, я все равно не знаю. У нас такого ни разу не было. Помнишь, как на нас тогда упал крупный образец? Никуда он не встраивался, просто рассеялся. А мой фрагмент еще и живет своей жизнью у него на лице, прикинь! А министерские смотрят на меня так, как будто я специально скормила конкурентам опасный продукт и наслаждаюсь зрелищем.

— Ну не знаю! — я осмотрел рожу Марша на фотке. — В каком-то смысле это красиво. Я бы наслаждался. И теперь мы точно квиты. Помнишь, какая была фиолетовая башка у Больеша в прошлом году? Вот теперь у Марша такая же. Даже лучше.

— Но голосов-то Больеш не слышал!

— Ну и что? Справедливость не обязана быть симметричной!

Хмарь засмеялась, попыталась стукнуть меня,