"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин

счел — лишь однажды попросил особо раздухарившихся собеседников вести себя потише. Наверное, тоже мечтал о старых добрых временах тотальной карточной системы. А может, просто не посчитал нужным затыкать ностальгирующих по собственной молодости стариков…

Ну или третий пришедший мне в голову вариант: а не провокация ли это часом? Нацеленная, понятно, не на меня лично (кто я здесь такой), а вообще? Вот присоединится кто-нибудь сдуру к разговору, начнет ругать власти уже всерьез, а не в полнакала, как эти двое, и его сразу — хвать, и в застенок! Даже и вести далеко не надо будет, дело и так в полиции происходит!

Хотя вот именно поэтому — едва ли. Более неподходящее место для подобных хитрых игрищ придумать сложно… Но опять же: мало ли вокруг нелепостей? Почему не допустить еще одну?

Как бы то ни было, на всякий случай я решил сделать вид, что ничего сомнительного не слышу и слышать не хочу — демонстративно отвернулся и даже отступил от стремных стариков на полшага. На самом деле ушки на макушке, конечно же, держал: информация для меня сейчас была дороже всего. Всякая, даже такая. А может, особенно такая…

По прошествии почти часа ожидания в заветный кабинет начали запускать по двое — в помощь опрашивавшему свидетелей полицейскому подошел еще один. Процесс сразу двинулся живее, и еще через полчаса очередь наконец дошла до нас с Паком — пригласили нас внутрь почти одновременно.

На столе перед указавшим мне на стул полицейским стоял не самого антикварного вида компьютер, но был тот выключен, и протокол опроса страж закона писал от руки — на специальном бланке. После пунктов о фамилии-имени, домашнем адресе (так и знал, что пригодится!) и месте работы мне был задан вопрос, что я делал на остановке в рабочее время — продемонстрированная медсправка тему закрыла.

Затем меня попросили рассказать о происшедшем, со всеми возможными подробностями — что я добросовестно и сделал. Про разрыв реальности, разумеется, упоминать не стал — зачем и себе, и другим жизнь усложнять? Сказал просто, что увидел, как после маневра грузовика мотоцикл занесло — ну и успел среагировать.

— За доли секунды? — удивился полицейский. — В вашем состоянии? — указал он на по-прежнему лежавшую на столе справку доктора У.

— Ну… — развел я руками.

— Видели бы вы Чона в армии, товарищ лейтенант! — неожиданно пришел мне на помощь Пак. Старший курьер за соседним столом уже «отстрелялся» и теперь поднимался на ноги. — Как он на учениях дроны условного противника влет сбивал — это что-то с чем-то было! Ему тогда даже благодарность от командования объявили перед строем!

Чего только о себе не узнаешь невзначай!

— Товарищ Пак, вы свободны, ступайте, — прервал между тем моего коллегу «его» полицейский.

— Я должен подождать Чона, — возразил старший курьер, веско кивнув на меня. — Рассказывал же!

— Подождите в коридоре — или, лучше, на улице, — распорядился страж порядка.

— В коридоре, — выбрал ответственный Пак — и вышел.

— Честно говоря, не помню, как среагировал, — доверительно поведал я между тем «своему» лейтенанту. — Как-то само собой все вышло…

— Боевая подготовка — дело такое, — уважительно кивнул полицейский. — В каких войсках служили, если не секрет?

Хм… Самому теперь, блин, интересно!

— Военная тайна, — многозначительно брякнул я. И добавил: — Извините — сами понимаете…

— Да-да, — не стал настаивать на ином ответе лейтенант. — Итак, товарищ Чон, — вернулся он к основной теме опроса. — По вашим словам получается, что в происшествии виноват не потерявший управление мотоциклист, а тот загадочный грузовик?

— Кто виноват — не мне судить, — пожал я плечами. — Но грузовик вильнул влево — это факт. Не случись такого, мотоциклист спокойно проехал бы мимо.

— Понятно… А модель этого грузовика вы случайно не запомнили? Или, может, его номер?

— Помню номер, — не задумываясь, кивнул я — в недавних «флэшбэках» он мне все глаза намазолил — и с расстановкой назвал шесть намертво впечатавшихся в мозг цифр. — А вот модель… — кто ж их разберет, ваши местные модели — уж точно не я! — Это как-то не отложилось…

— Странно, — не преминул заметить полицейский, аккуратно записывая мой ответ. — Обычно бывает наоборот.

Да уж, мой прокол! Не нужно было называть номер — не было бы и вопросов: не запомнил и не запомнил…

— У меня на числа хорошая память, — нашелся я. — А с техникой — так себе… В армии из-за этого тоже намучился, — сымпровизировал для убедительности.

— Бывает, — миролюбиво согласился полицейский. — В любом случае, регистрационного номера для дела более чем достаточно… Что ж, товарищ Чон, пока на этом все. Прочтите, и подпишите вот тут… И вот тут… Если понадобится что-то дополнительно уточнить, мы вас вызовем.

— Да, конечно, всегда готов оказать полное содействие компетентным органам! — горячо заверил я, проглядев протокол и поставив, где надо, закорючки, мало-мальски похожие на красовавшуюся в моем удостоверении личности.

— Также от имени полиции Пхеньяна позвольте выразить вам благодарность за проявленные смекалку и самоотверженность! Если бы не вы, товарищ Мун и ее маленький сын наверняка бы серьезно пострадали!

Да уж, не то слово…

— На моем месте так поступил бы каждый! — скромно потупился я.

На этом мы с товарищем лейтенантом и расстались.

6. Дорога домой

По пути от здания полицейского участка к воротам я зачем-то снова задержался возле стенда с фотографиями. Вгляделся в сияющее лицо Высшего Руководителя — как я понял из подслушанной недавно беседы в очереди, именно так чаще всего титуловали нынешнего главу страны. Окинул взглядом подобострастные фигуры окружавших молодого лидера военных и полицейских чинов — в подавляющем большинстве, будто для пущего контраста, людей достаточно пожилых. Все как один те были с тетрадочками в руках, в которые что-то сосредоточенно записывали — не иначе, мудрые указания дорогого Вождя.

Меня вдруг неудержимо пробило на смех. Пожалуй, не столько от увиденного на фото — в конце концов, ну, что такого: начальством ставятся насущные задачи, так почему бы в самом деле их сразу не зафиксировать, чтобы ничего потом не забыть и не перепутать? А что совещание проводится не за казенным столом, а на ногах — так некоторым российским или южнокорейским чиновникам тоже было бы полезно немного размяться! С привычной мне колокольни выглядит все это, конечно, довольно комично — но так уж тут принято, а как говаривал мой первый босс, учивший меня азам работы с людьми, в чужой монастырь со своим самоваром не лезь!

Так что, скорее всего, это мое хихиканье — которое мне лишь огромным усилием удалось сдержать до ворот —