Маг теневой империи - Артем Сокол

Урок третий: Контроль

— Ты играешь с огнём, — предупредил меня Корвин Криворук, когда я пришёл к нему за поддержкой. — Если это выйдет из-под контроля…

— Оно должно выйти из-под контроля, — перебил я. — Иначе это не сработает.

Движение росло, как пожар.

В Дарнхольме ткачихи потребовали сократить рабочий день.

В Лиссе докеры объявили забастовку.

А в столице…

В столице впервые за триста лет простолюдины вышли на улицы с политическими требованиями.

Толпа шла по мостовым, скандируя:

— "Нас много — нас не сломить!"

Над ними реяли знамёна с кулаком.

Реакция

Император приказал разогнать демонстрацию.

Но когда городская стража выстроилась перед толпой… несколько стражников опустили мечи.

Один из них, коренастый парень с обожжённым лицом, крикнул:

— Моя мать — прачка! Я не буду бить своих!

Это был момент, когда всё изменилось.

Финал

— Ты понимаешь, что теперь тебя будут искать не просто как преступника? — спросил Элиас, когда мы встретились в тайной штаб-квартире. — Ты стал врагом государства номер один.

Я посмотрел в окно, где над городом уже кружили драконы Тайной Стражи.

— Они опоздали. "Кулак" больше не зависит от меня.

Гризмо нервно засмеялся:

— Значит… мы победили?

— Нет, — я потушил свечу. — Мы только начали.

А где-то в темноте кот тихо пробормотал:

— Говорил же — скоро у тебя будет вся империя.

Но теперь это была уже не только моя империя.

* * *

Тишина в кабинете была густой, как смола. Дождь за окном стих, оставив после себя лишь редкие капли, стекающие по стеклу. Я сидел за столом, перебирая донесения от ячеек «Кулака» — всё шло по плану. Слишком хорошо, пожалуй. Но что-то меня беспокоило.

— Гризмо, — я постучал пальцем по карте, — что с докерами в Лиссе?

— Забастовку сняли. Получили семь серебряных вместо трёх. — Он ухмыльнулся. — Впервые за сто лет.

— А ткачихи?

— Шесть часов работы, два выходных. Без сокращения платы.

Я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как усталость наваливается тяжёлым грузом. Всё это было… слишком легко. Аристократы сдавались без боя. Или, точнее, без настоящего боя.

— Что-то не так, — пробормотал кот, свернувшись на стопке бумаг.

— Да? — я поднял бровь.

— Слишком тихо. Слишком… покорно.

— Может, они просто поняли, что проиграли? — пожал плечами Гризмо.

— Нет. — Я провёл рукой по лицу. — Они что-то затевают.

И тут воздух в комнате дрогнул.

Тень в углу кабинета сгустилась, словно в неё влили чернила. Кот мгновенно вскочил, шерсть дыбом, а Гризмо схватился за кинжал.

— Кто…

Я поднял руку, останавливая его.

Тень шагнула вперёд.

Плащ, тёмный, как ночь без звёзд. Лица не было видно — только бледные пальцы, сжимающие посох с треснувшим кристаллом на навершии.

— Алекс де Муар, — голос звучал так, будто доносился из-под земли. — Или, может, тебе больше нравится «маркиза д’Арканси»?

Я не дрогнул.

— Я тебя знаю?

— Нет. — Фигура склонила голову. — Но я знаю тебя.

Кот зашипел, прыгнул мне на плечо, когти впились в кожу.

— Это не маг. Не человек.

— Тогда что?

— Не знаю. Но он… старше.

Тень рассмеялась — звук, похожий на скрип ржавых петель.

— Твой «Кулак» — милая игрушка, Алекс, — прошептал голос из темноты. Когда я обернулся, в углу кабинета стояла фигура в тёмном плаще.

Глава 28. Прошлое мира

Тьма в углу кабинета сгустилась, словно живая. Воздух стал тяжелым, пропитанным запахом древнего пергамента и тлеющей магии. Кот на моем плече ощетинился, его когти впились мне в кожу сквозь ткань камзола.

— Кто ты? — спросил я, медленно опуская руку к клинку за поясом.

Фигура в плаще сделала шаг вперед. Лунный свет, пробивавшийся сквозь окно, скользнул по треснувшему кристаллу на его посохе, и на мгновение я увидел отражение — не его лица, а чего-то другого. Бесконечного.

— Тебя можно называть революционером, — прошептал незнакомец. Его голос звучал так, будто складывался из сотен шепотов, наложенных друг на друга. — Но ты всего лишь пешка в игре, которая началась за тысячу лет до твоего рождения.

Гризмо замер, его пальцы сжали кинжал так, что костяшки побелели.

— Алекс… — он бросил на меня взгляд, полный немого вопроса. Бить или бежать?

Я не ответил. Вместо этого посмотрел в пустоту под капюшоном.

— Если ты пришел убить меня, то явно переоценил свои силы.

Тень рассмеялась — звук, от которого задрожали стекла в окнах.

— Убить тебя? О нет. Я пришел предложить сделку.

Он поднял руку, и между пальцами вспыхнул символ — руна, которую я видел лишь однажды: в библиотеке Южного Бастиона, на страницах запретного фолианта.

Кот вдруг замер.

— Алекс… — его голос стал неестественно тихим. — Это не человек. Это посредник.

Незнакомец наклонил голову.

— Очаровательно. Даже твой питомец умнее, чем кажется. — Он сделал шаг вперед, и тень от его плаща поползла по стенам, поглощая свет. — Ты спрашивал, кто я? Я — тот, кто наблюдал. Кто ждал. Кто испытывал тебя.

— Зачем?

— Потому что ты — первый за тысячи лет, кто дошел до финала.

Он щелкнул пальцами, и воздух передо мной сгустился в голограмму — карту Эрестиля, но не ту, что висела у меня на стене. На ней горели десятки меток, соединенных линиями, как паутина. И это была карта вместе с пустошами и югом континента, который сейчас был не населён.

— Твой "Кулак"? Детские шалости. — Он провел рукой, и изображение изменилось — теперь это была схема чего-то грандиозного: магические шпили, уходящие в небо, артефакты, способные переписать реальность. — Вот настоящая игра. И у тебя есть выбор: продолжать жечь амбары… или зажечь звезды.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Что ты предлагаешь?

Незнакомец протянул руку. В ладони лежал кристалл — точная копия того, что был на его посохе, но целый.

— Возьми. И увидишь историю мира. О себе. О том, почему ИскИн действительно послал тебя сюда.

Кот внезапно вцепился мне в плечо:

— Не бери! Это ловушка!

Но я уже протягивал руку.

В тот момент, когда пальцы коснулись кристалла, комната взорвалась светом.

Последнее, что я услышал перед тем, как сознание поглотила буря образов, был смех незнакомца:

— Добро пожаловать в настоящую революцию, Алекс…

А потом…

Я падал.

Не вниз — вглубь. Сквозь слои времени, сквозь пелену забытых эпох. Кристалл в моей руке горел, как раскалённое железо, впитывая моё сознание в себя.

Первое, что я ощутил — запах.

Пепел. Кровь. И что-то ещё — резкое, химическое, словно воздух после магического взрыва.

Потом пришло зрение.

Города, горящие в магическом пламени.

Драконов, сплетенных из теней.

И себя — стоящего над поверженным троном, с глазами, полными