Полковника Призывали? - Halfak

был отголоском их тюремного прошлого. Но венцом этого творения был огромный ожог, покрывавший половину черепа. Шрам, который его обладатель и не думал скрывать, словно был его личным гербом, символом выживания и силы.

И в настоящий момент эта машина для убийства, со скучающим видом, наворачивал элитное бухло, словно это был дешевый самогон из тюремной камеры.

— Долго идешь, Конар, — бросил лидер «Кованных», даже не подняв глаз. Он продолжил мотать стакан в руке, его движения были медленными, но в каждом из них чувствовалась угроза.

— Ну, прости, дела, дела, — ответил командующий, его голос звучал спокойно, но в глазах читалась настороженность.

— Я твои дела... Давай быстрее, пока мои оболтусы не разнесли твою лавочку в труху, — проворчал лидер, его голос был низким и хриплым, как скрип ржавых петель.

Конар пропустил этот укол мимо ушей. Он присел напротив, его охранники остались на некотором отдалении, но их руки не отпускали оружие.

— Давай сразу к делу, — начал Конар, его голос звучал ровно, но в нем чувствовалась легкая напряженность. — Условия уже обговорены. Вот документы, нужно только твоя подпись.

Он достал пластиковый планшет, внутри которого лежал аккуратно сложенный лист бумаги. Атавизм, возможно. Но в эпоху тотальной информатизации бумажный договор был не самым худшим вариантом. Физическую подпись нельзя исказить, и её гораздо сложнее подделать. А еще это было красиво — старомодно, но красиво.

Кованный отставил бокал и со скучающим лицом открыл планшет. Его глаза быстро пробежались по тексту, после чего он отбросил его обратно на стол.

— Накинь еще двадцать процентов, и сделка в силе.

— С чего это? — с интересом спросил Конар, ожидая подобного финта со стороны оппонента.

— Да так, места у вас тут дикие. Оглянуться не успеешь, как оберут до нитки.

"Интересно, неужели нашего друга обокрали? Или, что еще хуже, ограбили?" — подумал про себя Конар. Его начало распирать любопытство.

— А можно поподробнее?

— А тут и рассказывать нечего. Летел, никого не трогал, как у меня увели часы. Представляешь?

— Да? Очень интересно, — сказал мужчина с наигранным сожалением, хотя внутри у него вовсю расцвела злорадная улыбка.

Командующему не было принципиально, и эти двадцать процентов для него были не особо значимыми.

— Предлагаю десять процентов. Купишь себе новые, я даже доставку оплачу.

Кованный лишь помотал головой, после чего отхлебнул из бокала и продолжил:

— Дело-то не в самих часах. Они дороги как память.

Конар присвистнул, не ожидая, что один из самых опасных пиратов в секторе окажется таким сентиментальным.

— Представь себе, я их снял с трупа управляющего концерном, который держал нас как свиней. Ох, как он кричал... Прям музыка для ушей.

Конар, услышав его слова, слегка поежился, а охрана напряглась. Это не осталось незамеченным лидером «Кованных».

— Расслабьтесь, парни, — сказал он, его голос звучал почти дружелюбно, но в глазах читалась угроза. — К вашему боссу у меня претензий нет. Пока нет. И надеюсь, не возникнет.

— Так что я предлагаю тебе десять процентов, — продолжил Конар, — и, как маленький бонус в честь заключения сделки, твои часы.

— Они у тебя?

— Нет, разумеется, нет. Но я их найду.

Кованный слегка улыбнулся. В пару движений мужчина поставил свою подпись на трех экземплярах договора и передал их Конару.

— С вами очень приятно иметь дело, — сказал командующий, уже поворачиваясь к выходу.

Но слова Кованного остановили его на полпути к лифту.

— Помни, Конар, пиздаболов никто не уважает. И я жду свои часы обратно, причем в ближайшее время.

Командующий ограничился молчанием и ушел, оставив Кованного наедине со своими мыслями.

Глава 12

Конар вышел из зала, его шаги отдавались эхом в пустых коридорах. Лифт ждал его, как, впрочем, и всегда. Он нажал кнопку, и двери с тихим шипением закрылись, оставив его наедине с собственными мыслями.

«Чертовы часы, мне только этого не хватало... Ладно, это подождет. Сейчас важнее другое", — подумал он, опершись о стену лифта.

Его охрана молчала, но их напряженные взгляды говорили сами за себя. Они тоже чувствовали, что эта встреча оставила после себя неприятный осадок. Кованный был непредсказуем, и это делало его опасным. Но Конар знал, что игра стоит свеч – толпа готовых и обстрелянных бойцов по такой смешной цене на дороге не валяется.

Лифт остановился, и двери открылись, впуская яркий свет центрального штаба. Здесь всё было иначе — чисто, стерильно, наполнено звуками работающих терминалов и голосами сотрудников. Конар сделал глубокий вдох, словно пытаясь смыть с себя атмосферу той комнаты.

— Сэр, — обратился к нему один из охранников, — что насчет часов?

— Обыщите корабль, на котором прибыли «Кованные», всех кто провалится обыскать, пока все. А сейчас разберемся с новобранцами, — коротко ответил Конар.

Он прошел в свой кабинет, где его уже ждал планшет с очередными отчетами. Но прежде, чем погрузиться в работу, он позволил себе минуту слабости. Сесть, закрыть глаза и просто подумать.

…

Тем временем в зале, где остался Кованный, царила тишина. Он сидел, развалившись в кресле, и смотрел на пустой бокал. Его мысли были далеко — в прошлом, где он был не лидером отборной тысячи головорезов, а просто одним из многих, кто боролся за выживание.

— Часы... — прошептал он, его голос звучал почти нежно.

Он вспомнил тот день, когда снял их с трупа управляющего. Крики, кровь, страх в глазах того человека... Это было прекрасно. Причинение боли другим было искусством, которое он ценил больше, чем любые деньги.

— Ну что ж, Конар, — пробормотал он, вставая. — Посмотрим, как ты справишься. А то будет обидно если мои парни разыщут их первыми.

…

Гриша и его компания уже пустили вторую бутылку по кругу, в глазах приятно двоилось, а солнце уже клонилось к закату, «Хм интересно, а спать нас оставят на улице?» Только успел он подумать, как тут у зазвонил его браслет. И не у него одного, у его друзей, и вообще всех в округе.

Он открыл экран со свежим сообщением его, нервно вчитываясь в небольшое сообщение.

"Поздравляем! Вы зачислены в ряды ЧВК «Стальной Легион». Явитесь в штаб завтра в 08:00 для получения дальнейших инструкций."

— Мужчики, я прошел! — воскликнул он, его голос дрожал от волнения.

— И