Вскрытие и другие истории - Майкл Ши

расстоянии двух третей длины острова от хищника прежде, чем мыс перестанет прикрывать их отступление. Казалось невероятным, чтобы двух людей – да что там, тени людей – прильнувших к живым щитам, которые вдвое превосходили их своими размерами, можно было разглядеть с такого расстояния. И все же Сарисса издала невольный стон, видя, как сжимается защитный экран стада. Казалось, чем шире становится водяной простор, тем сильнее неуклюжее ковыляние связанных между собой дельфов раздражает животных вокруг и даже понуждает их к бегству.

А потом ей показалось, что два человека оставили бесполезные попытки удержать рядом с собой стадо и решили сосредоточиться на своем продвижении вперед. От берега их отделяли уже несколько сотен метров, и на ее глазах они одолели еще метров пятьдесят с той же скоростью, что и раньше. Словно иллюстрируя ее мысли о везении, довольно большая группа дельфов осталась с ними и без всякого понуждения плавно двигалась теперь впереди беглецов.

Вдруг Сарисса поняла, что уже около минуты они находятся в пределах прямой видимости Полифема. И резко повернула голову в сторону колосса. Заполненная мельтешащими тенями сфера лежала на своем месте – или, кажется, чуть-чуть отодвинулась от берега? Ее взгляд снова метнулся к крошечным серебристым блесткам – уходящим тройкам, – но, не успев даже сфокусироваться на них, стал возвращаться к Полифему. И вот, примерно на середине расстояния, разделявшего сейчас пловцов и монстра, метрах в ста пятидесяти от того места, где стояла она сама, узкая кипящая полоса шрамом прорезала воду. Это был след, который оставлял на поверхности подводный бросок: нечто, пущенное наперехват двум удирающим трио.

Сарисса шагнула к той пушке, угол обстрела которой полностью покрывал сектор между ней и бухтой, подняла ствол для дальнего прицела, навелась на точку, где должны были пересечься пути водяного шрама и беглецов. Прикосновение к пушке, которое всегда прибавляло ей уверенности, на этот раз нисколько не успокоило – в сердце были пустота и ужас. Люди под дельфами, должно быть, увидели то, что к ним приближалось. Две тройки развернулись лицом к нападению секундой раньше, чем щупальца нанесли свой удар, и вода вокруг них заполнилась ядовитыми волокнами Полифема. Еще через две секунды Сарисса сделала первый выстрел.

Цель была в двухстах с лишним метрах от нее – на самом пределе поражающей силы гарпунной пушки. Только благодаря вертикальной наводке такой выстрел вообще был осуществим. Серебристая стрелка гарпуна, запев, взвилась высоко в воздух и тут же стала опускаться. Сарисса невольно затаила дыхание, словно боясь сбить с правильной траектории снаряд, который, как она видела еще в момент его выхода из ствола, пошел точно в цель. Тем временем ядовитые выросты уже опутали переднюю тройку, как медуза опутывает своими щупальцами нечаянно заплывшую в них жертву, и вытолкнули серебристых зверей на поверхность, так что они заискрились, словно свежий памятник посреди черной кладбищенской травы, которая продолжала трудиться над тем, что было под ними. Ее движения своей неслучайной точностью напоминали движения человека, который приподнимает откидную крышку с целью достать то, что находится под ней. Линь вытянулся на свою максимальную длину, и вдруг обмяк и вздрогнул, когда гарпун вонзился в спину среднего дельфа из первой тройки. Одной рукой Сарисса рванула рукоять лебедки, и линь снова натянулся – похоже было, будто крошечная машинка задумала поиграть в кто кого перетянет с гигантом Полифемом. Другой рукой она уже перезаряжала пушку.

Второе трио, хотя тоже попалось в липкие объятия, было не настолько на виду, как первое. Сарисса выстрелила, но сразу поняла, что промазала. Секунды, которые ушли на перезарядку, тянулись для нее словно годы. Тем временем из-под первого подбитого ею трио показался клок травы и руки человека, которые пытались ухватить дельфа за спину. Обвитая, точно змеями, рука шарила в воздухе и, наконец, схватилась за древко гарпуна.

– Да! – завизжала Сарисса. – Правильно! Держи линь! – Ее второй выстрел чуть-чуть не долетел до цели. Как только конец перестал разматываться, оголив державший его барабан, она выстрелила снова, и на этот раз гарпун пошел куда надо. Ее сердце наполнилось надеждой. Победить такого огромного врага, отнять у него добычу – еще никогда в жизни точный расчет и геометрия, лежащая в основе ее стремительного искусства – искусства парабол и стальных наконечников, жалящих, как острие булавки, – не казался ей таким важным и значительным, как сейчас. А тем временем далеко от нее крошечному Лаокоону удалось выпутать из змеиных колец свой торс и наполовину забраться на спины бьющихся в панике животных, пока огромные пиявки продолжали цепляться за его нижнюю часть. Это был Якс. Его бритая голова, освобожденная от дыхательного шлема, была видна ясно. Вот он уцепился обеими руками за гарпун.

Третий выстрел достиг цели, и она начала сматывать линь. Когда он натянулся, она увидела, что трио животных теперь сопротивлялось лишь его тяге – ни одно волоконце больше не цеплялось за них. В тот же миг она поняла, что сейчас увидит – а секундой позже и увидела: сопротивляющегося Гелиона, который, молотя руками и ногами, стремительно продвигался через поляну черных, похожих на траву отростков, передававших его друг к другу по направлению к Оку, – теперь они уже нисколько не скрывались, наоборот, образовали на поверхности воды что-то похожее на бороду: дорожку, которая вела прямо к Полифему.

Сарисса взвыла от ярости и изо всех сил сосредоточилась на том последнем, кого еще можно было спасти. Переключившись на магазин с гарпунами без линя, она принялась обстреливать ими зону вокруг Якса, надеясь скосить достаточно «травы», чтобы дать ему шанс.

А ведь оружейник боролся с настоящим титаном – он и сам был гигантом с непреклонной волей, с огромными мускулами, которые сейчас от его усилий особенно четко выделялись в ярком утреннем свете. Сила его сопротивления была такова, что он подтянул к себе тройку дельфов и уже держался рукой за линь от гарпуна. Снаряды Сариссы ложились с ним рядом, так близко, как только она осмеливалась их направлять, и в какой-то момент обоим вдруг показалось, что волокон, оплетающих его грудь, стало меньше. Он рванулся вверх, перехватился за линь еще на две ладони ближе к берегу, но и волокна не отступили, они лишь перенесли свою хватку ему на плечи. Теперь они выгибали его назад, складывали в невозможном направлении. Сарисса увидела, как его руки отпустили веревку, раньше, чем ее ушей достиг громкий треск – это сломался его позвоночник. Он осел на лужок, как уставший от работы человек ложится на травку, чтобы отдохнуть. Теперь линь потихоньку подтаскивал