Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Чем мне ее утешить?

— Пора поверить, Веела, — сказала я и сжала ее запястье. — Самое время!

Глава 32

— Подъем! — приказал Эйсхард и первым поднялся на ноги.

Я переплетала Вееле косу. То, что она соорудила утром из своих длинных локонов, рассыпалось после первого же испытания: волосы лезли в глаза, мокрые от пота локоны облепили шею. Я заплела тугой колосок и как раз перехватывала его обрывком шнурка, когда отведенное на отдых время истекло. Мышцы ломило, и даже плечо, которое я утром щедро намазала обезболивающей мазью, гадко ныло. Впереди ждут новые испытания, а мы уже расклеились.

Ронан и Лесли, ворча, принялись вставать, тянули время, будто дополнительные секунды что-то решают.

— Отдых закончен! — отчеканила я и подала пример: вскочила, подпрыгнула на месте пару раз, разминаясь.

Скоро наша потрепанная команда продолжила путь. Едва заметная в траве тропинка вела через лес, по кочкам, по узловатым, бугристым корням, выпирающим из-под земли. Непривычная тишина леса, где не слышны птичьи трели и жужжание насекомых, пугала. Так вот как чувствуют себя ополченцы, выдвигаясь на рейды в Бесплодные земли.

В военных отрядах служат обычные люди — набранные в городах и селах рекруты. Как им, должно быть, страшно без дара! Так же, как и нам сейчас. Думаю, испытания для того и придуманы, чтобы мы никогда не забыли это чувство: ты слаб, беспомощен и ничего не можешь противопоставить злобным тварям, кроме своей смекалки и осторожности. Когда-нибудь мы, будущие командиры, пойдем во главе своих отрядов, но будем помнить себя желторотиками, которые ничего не умеют, не знают и так же смертны, как все люди Империи.

Я шагала первой как командир звена, за мной все остальные, Лед замыкал шествие, прикрывая нас с тыла.

Листья, ветки, камни, корни — перед глазами все одно и то же. Я не сомневалась, что без труда угадаю новое испытание. Это могут быть столбы или свисающие с деревьев веревки, похожие на лианы, — что-то рукотворное. Просека в лесной чаще, укрытая ворохом опавших листьев, из которых, как из бурного ручья, торчали серые валуны, не вызвала подозрений. Над дорогой смыкались широкие кроны, из-за чего казалось, будто сквозь чащу проложен туннель.

Не сбавляя шага, я вступила под зеленые своды. Опавшие листья высохли от жары и захрустели под ногами, будто спинки жуков. Шурх-шурх-шурх. Лишь этот звук и наше учащенное дыхание.

Вдруг что-то налетело на меня сзади, отшвырнуло с просеки на обочину. Ощущение, будто меня сбил экипаж и лошади потоптались по груди. Из легких вышибло воздух, а глаза залепило жирной цветочной пыльцой: на обочинах в изобилии росли желтые оресы и пахли одуряюще сладко.

— Дейрон, не шевелись, — прошипел мне на ухо Лед.

Он сбил меня с ног, отбросил с дороги, так еще и придавил сверху всем весом! Не шевелиться? Да я немедленно начала вертеться ужом, пытаясь выбраться из-под тяжелого тела. Заморгала, избавляясь от налипшей на ресницы пыльцы.

Лед лежал на мне и не думал отодвигаться. Глядя снизу на его подбородок, я снова удивилась белизне кожи, разглядела маленький шрам у уголка губ слева, но все это отмечала краешком сознания, продолжая выкручиваться.

— Да лежи ты смирно, Дейрон! — рявкнул он и ожег взглядом льдисто-голубых глаз, пригвоздил им к месту, потом снова задрал голову и крикнул: — Кадет Толт, куда?! Стоять на месте! Ты не видишь даггеров?

Даггеров? Рискуя вывихнуть себе шею, я покосилась на дорогу. На том месте, где я несколько секунд назад шагала по хрустящим листьям, клацали костяные челюсти. Сам даггер, похожий на гигантского слизняка, свисал с ветки и пытался поймать ртом нарушителя покоя, а именно — меня.

Так никого и не нащупав склизким языком, даггер втянулся обратно в крону. Эйсхард вскочил на ноги и протянул руку, которую я проигнорировала. Встать удалось не сразу. Оперлась на правую ладонь, и плечо дернуло. Зараза! Я приглушила стон, рвущийся с губ, но он не остался незамеченным.

— Дейрон, что с плечом?

— Все в порядке, — буркнула я. — Ни одному плечу не на пользу, когда его так приложат о землю.

Эйсхард хмыкнул.

— Ты бы предпочла, чтобы даггер откусил тебе голову?

И все же ведь не откусил бы, правда? Это иллюзия. Просто иллюзия. Но неприятная, прямо скажем. Я вспомнила клацающие челюсти и поежилась.

Мы вернулись по обочине, изгваздавшись с ног до головы желтой липкой пылью. Отряхнуть ее не получилось, только размазать. У кромки, за которой начиналась покрытая коварной листвой просека, топтались кадеты.

— О, Пепел, да ты теперь настоящий желторотик! — осклабился Лесли.

Видать, его очень забавляла ситуация, когда девчонка, накостылявшая ему по шее, и сама облажалась.

— Молчать! — одернул его Эйсхард. — Кадеты, кто напомнит всем особенности даггеров?

— Ну… — Ронан почесал затылок. — Они слепые, так? И нюха у них нет. Этакая сопля с зубами.

Лесли фыркнул, у Эйсхарда на лице не появилось и тени улыбки.

— Хорошо. Тогда как они находят жертву?

— На слух, — тихо сказала я, глядя на реку из бесчисленных опавших листьев и торчащие из нее камни. — Я наступила на листья, они захрустели, и даггер отреагировал на звук. Нам нужно передвигаться по камням.

— Верно, — кивнул Лед.

— Я не смогу. — Веела со страхом смотрела на разбросанные по дороге камни — некоторые в шаге друг от друга, другие в метре, полутора. — Я точно не смогу. Точно-точно!

— Вы сможете, кадет Ансгар, — отрезал Эйсхард. — Придется. Если наступите на листья — падайте на землю. До земли даггеры не дотянутся.

— Откуда вы знаете? — В голосе Веелы слышалась паника.

По выражению лица Эйсхарда стало ясно: он не знает, но, так же, как и все мы, надеется, что испытание на полосе препятствий предоставляет лазейки. Никто не хочет убивать кадетов раньше времени.

«Разве что покалечить», — хмыкнула я мысленно.

— Как же моя нога? — спросил Ронан.

— И мои руки, — подал голос Лесли, хотя что-что, а содранные ладони явно не помешают перепрыгивать с камня на камень.

Лед окинул нас холодным взглядом.

— Пройдет всего три года, и вы станете командовать людьми. Подчиненные будут слушаться вас, надеяться на вас. Только вы и ваш дар, какой бы он ни был, встанет между ними и