Аколит Хозяйки Забвения - Георгий Георгиевич Смородинский

подобным мне сталкиваться не доводилось, но как-нибудь разберемся. Я не ранен, вооружен, и имею опыт выживания. Цели и задачи понятны: я должен дойти до Империи и найти старое святилище богини Смерти Асаны. Там верну свою маленькую напарницу, и с ней уже будем решать, что делать дальше.

Направление движения известно: до брошенного поселка, что находится неподалеку от озера и оттуда сто километров по прямой на восток. От границы еще пятнадцать лиг до Кронхольма — города-крепости, возле которой стояли мои легионы, но это я уже узнал из видения. Жаль, что мне не показали его до конца.

[1] На самом деле золотая монета размером с пять российских рублей в монетарном золоте XIX века (проба 916,7 — 91,67% чистого золота) весила бы 18,67 г, серебряная — 10,31 г (проба 866,67 ~ 86,67% чистого серебра). По сегодняшним ценам за такую золотую монету давали бы 138 серебряных.

Глава 11

Остановившись около лестницы, я прикрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Слишком много всего случилось за прошедшие сутки. Информации столько, что разум просто отказывается её принимать. Смерть, Хаос, два мудака, которые собирались меня убить, жуткие комнаты с костями и расчлененкой, карта миров и мое непонятное прошлое. Да, мое… Тот парень никуда не исчез. Частичка его во мне, и это были мои воспоминания. Райн Ашер, шад Радалы. Верный аколит Госпожи… Радует, что никто не пытается захватить контроль над телом и разумом. Мне просто показали, кто я такой. Шад — это же какое-то дворянское звание? Да, наверное, и оно, конечно, прикольно осознать себя благородным, но даже страшно подумать, какую за это с меня потребуют цену. Миры разные, но суть везде одинаковая. Чем выше статус, тем больше у тебя обязательств. Мне вот нужно выполнить поручение настоящей богини. Подозреваю, что сделать это будет очень непросто.

Забавно, но там я командовал ротой спецназа, а здесь, выходит, водил легионы? К Кронхольму их пришло пять. К тем трем, что разгромили армию светлых, присоединились еще два. Всего двадцать пять тысяч бойцов. По меркам Земли смешно, но здесь — это огромная сила, особенно с учетом подготовки храмовых воинов.

В сравнении с теми легионами регулярные армии королевств — это как стройбат против спецназа. Сравнение грубое, но вполне применимое. У светлых в том бою в ущелье Раты не было ни единого шанса. Вообще, в Империи тоже есть, вернее были тогда, сравнимые силы, однако семь из десяти легионов Зари в тот момент были связаны на западной границе Империи. Какой-то прорыв Хаоса или что-то такое. Я не понял мысли предшественника, но он точно знал, что до сезона дождей никто кроме объединенной армии трёх провинций ему навстречу не выступит.

Не знаю, как называется такое психическое расстройство. Когда майор спецназа задумывается о приснившейся ему волшебной херне. Храмовые легионы, Свет, Тьма, Хаос, легионы Зари… Какое-то гребаное детство вперемешку с больными фантазиями. Да вот только трупы и кости в этом доме лежат настоящие, и воняет там соответственно. Кровь на мне тоже не бутафорская, а моя — настоящая, и чем быстрее я приму всю эту фэнтезийную жесть, тем меньше её потеряю.

И кстати, как-то все там хорошо сложилось одно к одному. На западе Астериона началась большая война, которая отвлекла основные силы Империи, и именно в этот момент магистр Грегор со своими людьми вторгся в земли Надала. Святилища Госпожи и Спасителя всегда оставались в стороне от войны, но светлые преступили тогда все мыслимые законы. Причём они не могли не знать, что не уйдут от расплаты. Фанатики? Безумцы? Или все не так просто?

'И ещё… — я вдруг понял, что продолжаю стоять перед лестницей, вздохнул и пошел вниз. — Мне не показали, чем все закончилось возле Кронхольма. Ну или я сам этого не вспомнил, но не суть. Нет, никто не собирается рвать на себе волосы и рыдать о казненных, но я должен как-то узнать, что там случилось. И желательно до того, как пересеку границу Империи.

Проблема в том, что меня могут узнать. Не знаю как, но Леса говорила, что некоторые местные способны почувствовать душу. Вблизи — метров с двадцати, но мне от такого не легче. Никого ведь не будет волновать, что сам я убил тут только восьмерых, с меня спросят сразу за всех, а этого бы не хотелось. Да, наверное, узнать шада Райна может не каждый, но глупо полагаться на вероятности. Мимо Империи мне не пройти, и нужно понимать, как вести себя на её территории. Ведь если та казнь состоялась, то в Кронхольм соваться не стоит. Лучше обойти его стороной. Впрочем, если оно случилось, то и в самой крепости живых тогда не осталось. Я ведь очень хорошо помню то, о чем тогда думал предшественник'.

Размышляя так, я спустился в подвал, прошёл по небольшому коридору и оказался в просторном прямоугольном зале, освещенном четырьмя тусклыми оранжевыми фонарями. Размерами примерно двадцать пять на сорок метров. Справа вдоль всей стены вытянулись в ряд невысокие покосившиеся стеллажи, заполненные старой утварью и строительными материалами: метлы, лопаты, рулоны кожи, куски ржавого металла и доски. Все это, очевидно, осталось от предыдущих хозяев.

В левой стене виднелись десять проходов. Пять из них были открыты. В дальний — трое мертвых слуг-мужчин заносили доски из кучи за стеллажами. Женщина перекладывала на одном из стеллажей какие-то вещи. На мое появление мертвые не обратили внимания, но я не сильно расстроился по этому поводу.

Впереди, примерно в центре зала, находился колодец. Невысокая конструкция круглой формы, сложенная из грубого камня, со стоящим рядом ведром ничем иным быть не могла. Справа от колодца на полу стояло большое деревянное корыто с водой.

Подойдя, я заглянул внутрь колодца, осмотрел ведро и с сомнением посмотрел на воду в корыте. В горле все давно уже пересохло, но хрен его знает, что тут у них за вода. Простояв так секунд десять, я вздохнул, выругался и направился к мертвой служанке. Леса рассказывала, что слуги способны разговаривать. Вот сейчас мы это и проверим.

При моем приближении женщина перестала перекладывать вещи и обернулась. Никакой агрессии в её движениях не было.

— Как тебя зовут? — уточнил я, остановившись в трёх метрах напротив.

— Саха, господин, — женщина кивнула. — Хозяин называл меня так.

Говорила она хреново. Голос звучал глухо и словно бы откуда-то сбоку, но слова можно было разобрать, и