Аколит Хозяйки Забвения - Георгий Георгиевич Смородинский

в конюшне еще недавно находились лошади, — спокойно пояснила подруга. — Эти люди, очевидно, слуги убитого. Одаренных среди них не было, и я бы таких легко прогнала. Впрочем, сейчас тут никого нет. В радиусе пяти лиг от особняка из живых — только мелкие звери и насекомые.

— То есть эти ублюдки поехали на охоту, за жертвами?

— Скорее всего, — Леса кивнула. — А людей резали в алтарной — под нами. Мы бы туда зашли…

— А тебя не напрягает, что лошадей в конюшне не осталось? — с сомнением произнёс я. — Этот Фатх умел летать? Как он перемещался?

Услышав вопрос, Леса нахмурилась, её фигура мгновенно сделалась прозрачной. Превратившись в призрак, девушка метнулась вниз и исчезла. Снова появилась через пару секунд и, судя по её лицу, у нас появились проблемы.

— Идем вниз! — снова обретя форму потребовала она. — Там Камень Перехода. Его необходимо разрушить, пока сюда никто не пришел! Быстро!

— Пошли, — я кивнул и побежал в сторону лестницы.

Уточняющих вопросов не задавал. То, что надо, мне объяснят, ну или увижу на месте. К тому же все было понятно и так. Камень Перехода — это аналог портала, через который Фатх ходил в гости к подельникам. Встречаться мне ни с кем не хотелось. Особенно после того, что я сегодня узнал и увидел. Успокаивало одно: если сюда до сих пор никто не пришел, то, скорее всего, никому не известно о смерти урода. Больше часа уже прошло…

Дверь в алтарную оказалась закрытой, но замка на ней не висело. Рванув ручку, я зашел внутрь, привычно сместился влево и… понял, что мы опоздали.

Помещение напоминало мясной цех, но трупов я здесь не увидел. Примерно десять на пятнадцать метров. Слева у стены стояли два больших шкафа с широкими потемневшими полками. В паре метров от одного из шкафов стояла прямоугольная тумба для рубки мяса. В ней торчал жуткого вида топор. В правой части помещения, на стене, висели какие-то хозяйственные тряпки. Около них в два ряда были развешаны разделочные инструменты. Внизу, вдоль стены стояли завязанные мешки с темными пятнами на боках.

На противоположной стене, на всей её площади была нарисована огромная паутина с висящими на ней человеческими костями. В центре этой мерзкой композиции был изображен рогатый череп с паутиной в глазницах. Прямо под ним стоял алтарь. Прямоугольная коричневая плита размерами два с половиной на полтора метра. Дальняя половина алтаря несла на себе следы крови. Запах стоял соответствующий, но ни одной мухи здесь не летало.

Камень Перехода — прозрачный кристалл размером с кулак, лежал на металлической подставке, в трёх метрах справа от алтаря, и возле него стоял мужчина в черном плаще с откинутым капюшоном.

Лет сорока на вид. Высокий, плешивый с козлиной бородкой, серым лицом и оранжевыми глазами. Черты лица грубые, физиономия простоватая, но этот тип намного опаснее Фатха. Не знаю, откуда пришло понимание, но размышлять времени не было. Это однозначно не друг. У меня не может быть друзей в этом доме.

Все это уложилось в голове за мгновение, и я, уходя влево, выхватил «Глок». Выстрелить не сумел, мужик определенно ждал и среагировал раньше. В тот момент, когда я заходил в помещение, он шагнул навстречу и резко выбросил от груди правую руку. Так словно бросал фрисби.

В следующий миг в меня словно врезалась боксерская груша. Сильнейший удар отбросил тело назад и впечатал во вторую половину двери. Следом прилетели черные Стрелы. Раздался сухой треск. Грудь и правый бок обожгла резкая боль, и меня пригвоздило к дверному полотну как какого-нибудь жука. Перед глазами на миг потемнело, и я перестал чувствовать тело. Нет, боль никуда не ушла, тяжесть пистолета ощущалась в руке, но суставы и жилы скрутила мерзкая судорога. Заклинание, очевидно, задело какие-то нервы.

Лесе тоже досталось. Фея замерла в воздухе справа в полутора метрах впереди, и её фигуру окутывало облако черного дыма. Подруга, судя по всему, не могла больше летать, словно влипла в невидимую паутину.

Проклятая магия! Кристаллическое древко стрелы торчало из груди сантиметров на тридцать и не имело ни оперения, ни хвостовика. Достаточно шагнуть вперед…

— Как же долго мы тебя искали, — мужик усмехнулся и, подойдя, смерил меня презрительным взглядом. — Выглядишь отвратительно. Не представляю, как ты смог убить этого идиота. Хотя, тебя, наверное, уже нашла эта мелкая сучка? — он снова усмехнулся и оглядел пространство вокруг меня. — Она же где-то здесь? Слабая и уже бесполезная. Думали, у вас будет время восстановиться?

Голос у него был такой же мерзкий, как и физиономия. Этот тип явно наслаждался моментом, уверенный в своей безнаказанности. Иначе, зачем бы эти киношные разговоры? Впрочем, сразу он меня не добьет. Ему же нужно провести какой-то там ритуал и вытащить душу. Не знаю, но, возможно, в процессе появится шанс? Ведь никто тут сдаваться и подыхать не намерен. Да, пробитая стрелой грудь — это серьёзно, но Леса вылечит и не такое. Если, конечно, мы с ней выберемся живыми из этой кучи дерьма.

Все то время, пока он болтал, я пытался поднять правую руку, но без толку. Хорошо хоть пистолет мог держать, а то бы вообще труба.

— Сущее несправедливо, ты не находишь? — изобразив грустную улыбку, продолжил говорить мужик. — Тебе достаточно просто убить, а мне приходится ждать момента, когда ты перестанешь сопротивляться судьбе. Зря стараешься, но твое упрямство забавляет. Мне нравится видеть тебя таким, поэтому я подожду.

«Так вот чего он разговорился», — подумал я и, с трудом шевеля языком, прошептал:

— Ты кто, урод?

— Я Найл Касем — один из девяти аколитов Хозяйки Забвения, — глядя мне в глаза бесцветно представился аса. — Это мой дом. Фатх был моим учеником, а ты… — Он усмехнулся. — Когда-то мы были приятелями, но потом наши пути разошлись. Десять оборотов назад, они разошлись окончательно.

— Это… когда… ты… продался Хаосу? — прошептал я и скривил губы в улыбке.

Не знаю, что делал этот урод, но мне с каждой секундой становилось хуже. Грудь горела и легкие разрывались во время дыхания, на губах пузырилась кровь. Перед глазами расплывались круги, мысли путались, суставы ломило, но я продолжал держать в руке пистолет. Понимал, что пули эту тварь не возьмут, но продолжал упрямо сжимать пальцы на рукояти. Ведь стоит только дать слабину… Отступить на шаг, и все закончится.

—