Товарищ «Чума» 12 - lanpirot

Добравшись до землянки комбата, политрук толкнул скрипучую дверь, и его поглотила знакомая, устоявшаяся за месяцы тьма, пахнущая сырой землей, махоркой и остывающей железной печкой. Войдя, он притворил дверь за своей спиной, будто пытаясь оставить снаружи и начисто отрезать от себя тот новый, абсолютно абсурдный мир, который только что явил себя во всей красе,

Он не стал зажигать коптилку, а просто упал на жесткие нары, с треском прогнувшиеся под его весом, и уставился в потолок. В ушах все еще стоял тот чавкающий, безжизненный звук пуль, входящих в плоть, что не чувствует боли. Перед глазами — пустые и мутные глаза мертвой твари и ее безостановочный, ненасытный рык. «Нежить. Восставший мертвец». Как такое может быть?

Но слова попа висели в воздухе, тяжелые и неоспоримые, как приговор.

[1] Соборование, или елеосвящение, — это христианское таинство, в ходе которого верующие помазываются освященным маслом (елеем) и молятся о духовном и телесном исцелении и оставлении грехов, в том числе забытых. Таинство установлено на основании апостольского послания Иакова и совершается священнослужителями.

Глава 15

Семенов ворочался на своем месте, пытаясь заснуть. Но сегодня сон бежал от комбата. Он, атеист до мозга костей, прошедший Гражданскую, видевший, как попы благословляли белых палачей на расправы, всегда презирал эту «религиозную дурь». Война была для него делом простым, хоть и страшным: сталь, свинец, тактика, стратегия и, конечно, кровь. Куда без нее? Убить или быть убитым.

А теперь… Теперь враг был мертв. Его нельзя было убить честным свинцом Его мог остановить только какой-то жалкий старик с палкой и крестом на шее, вещавший о молитве и «Божественной Благодати». Весь былой военный опыт комбата буквально в одно мгновение превратился в ничто. Он чувствовал себя не боевым командиром, а сопливым новобранцем, впервые попавшим под массированный обстрел врага.

Снаружи донеслись приглушенные голоса. Крутов, его старший политрук, человек дела и твердой партийной линии, уже обустраивал попа. «Батюшке» нашли местечко. Армия адаптировалась. Принимала новые правила. А он, Семенов, лежал в темноте, полностью разбитый и потерявший дальнейший смысл существования.

Он провел ладонью по лицу, смахнув влагу с век. Стыдно было не за страх — он знал страх и умел его подавлять и превозмогать. Стыдно было за крах собственных убеждений, растоптанных приказом №777. За то, что рухнула вся система координат, казавшаяся единственно верной и незыблемой. Война, которой он отдал жизнь, оказалась не той войной. Враги, с которыми он сражался, были всего лишь людьми. А нынешний враг… Его вообще не должно было существовать.

— Савелий Дмитрич, не спишь? — раздался в темноте голос Кутова.

— Уснешь тут… — Комбат медленно поднялся с лежанки, и сел, крепко потерев лицо мозолистыми руками.

Вспыхнула спичка — коптилка на столе разгорелась. Раздался знакомый булькающий звук и, когда командир батальона отнял руки от лица, он увидел рядом с собой политрука. В его руках была металлическая кружка, от которой шел терпкий запах спирта.

— Держись, комбат! — коротко произнёс политрук, протягивая кружку. — Выпей. Пройдет.

Семенов взял кружку, залпом опорожнил ее. Жидкость обожгла горло, но холод внутри не прошел.

— Что будем делать, Петя? — голос Семенова звучал хрипло и устало. — Ты это видел? Ты понял?

— Видел, — выдохнул Крутов, занюхивая выпитый спирт рукавом шинели. — Жуть!

— С крестом против мертвецов? Это же всё бред! Не знаю, как они, попы, сумели всё это обтяпать…

— Это новая реальность, командир, — голос Крутова стал жестким. — Ты видел, что пули его не берут? Приказ Главковерха — есть приказ Главковерха! А свои личные атеистические убеждения, Савелий, оставь для мирного времени. Сейчас идет война на уничтожение. И враг оказался не таким, как мы думали. Он даже дьявольские силы умудрился себе на службу поставить, когда понял, что без них ему полный каюк!

— Как же ты быстро перековался, Петя… — с сожалением произнёс Семёнов.

Но Крутов был прав. Есть приказ — и его нужно выполнять. Врага — уничтожить. Неважно, как он выглядит, живой или мёртвый, и каким способом его нужно уничтожать. Он — враг!

— Завтра молебен… — с горькой усмешкой произнес он. — Красноармейцы и поп с молитвами. Представляешь, как мы все будем выглядеть в их глазах?

— Они тоже всё видели, не слепые чай, — попытался успокоить его политрук. — А еще фильм какой-то поп обещал. Они будут делать то, что прикажешь ты! А ты будешь делать то, что прикажет Ставка. И точка. Соберись, комбат! Твоим бойцам сейчас в десять раз страшнее. Вот еще, поп свежую «Правду», привёз, — он бросил на стол сложенные газетные листы. — Посмотрим, чего там?

В пачке оказалась не только «Правда», но и «Известия», и «Красная звезда». А фотографии и заголовки статей в главных газетах Советского Союза тоже напрочь выбивали из равновесия: «Изучение тонкого мира требует полнейшей осознанности, коммунистической решимости и смелости в освоении неведомых доселе горизонтов!», «Советская наука не боится непознанного — она его изучает!», «Божественная Благодать — неизвестный ранее диапазон энергий!», «Заветами Ленина — к светлому и одухотворённому человечеству!».

— Ты только послушай, Савелий Дмитрич, чего тут пишет некий академик Трефилов Бэ Вэ, — произнёс старший политрук, зачитывая вслух выдержки из доклада. — «Советский строй люто ненавидим бесовскими силами, ибо воздвиг первую ступень одухотворения мира, системно и массово. Начав с освобождения классового, земного, он продолжает эволюцию человека в более развитое существо — „человека духовного“. В нашем, казалось бы, насквозь материалистически-атеистическом советском строе, нравственной душевной чистоты оказалось куда больше чем при прогнившем царском режиме, с напоказ золоченными куполами…»

Семенов молча слушал, вглядываясь в прыгающие тени на стене землянки. Слова из газет, произносимые хриплым голосом политрука, казались ему бредом, страшным и нелепым сном. Но холод внутри, тот самый, что не прошел даже после хорошей дозы неразведённого спирта, говорил обратное. Это была правда. Новая, чудовищная, но правда.

— «Таким образом, — продолжал зачитывать Крутов, — явление, именуемое в религиозной традиции „Божественной Благодатью“, есть реально существующий энергетический потенциал, порождаемый высокими коллективными устремлениями и нравственной чистотой масс. Потенциал, к которому империалистические и немецко-фашистские шавки, в силу их морального упадка и разложения, доступа не имеют. Они вынуждены обращаться к иным, „тёмным“ силам, порождающим столь же материальные, но низкочастотные формы… например, к некротике — оживление