Регрессор №15 (Условный финал) - Максим Арх

Сказав это, я собрался заканчивать. Но не тут-то было. Народ жаждал подробностей о предстоящих съемках, я тут же получил очередную кучу вопросов, и куча эта грозила засыпать меня с головой.

Однако на этот раз я не пошёл на поводу у коллег, а решил проявить твёрдость.

— Товарищи, уже поздний вечер. По поручению Минкульт и МИД СССР мне приказано завтра исполнять на концерте, который будет проходить в Тушино. Кстати, кому хочется поплясать, приглашаю. Поэтому именно сейчас, несмотря на то, что много и долго говорить я, товарищи, очень люблю, не могу этого больше делать, так как горло надо поберечь. Как я уже сказал, всё, что недосказано, находится в сценариях. Читайте. Изучайте. А с вами мы поговорим через пару-тройку дней, как только я немного отойду от того, что мне предстоит.

Народ отнёсся к услышанному с пониманием, и на этом судьбоносное совещание подошло к концу. Пора было ехать в родные пенаты…

Когда машина остановилась, добравшись до нужной точки на карте Москвы, и выскочивший водитель собрался было открыть мне дверь, я его окликнул и попросил больше так не делать.

— Одно дело я бы был немощным стариком преклонного возраста или инвалидом — тогда да. А так я и сам справиться могу.

Попрощался с шофёром, явно торопившимся к себе домой и, обернувшись, поздоровался с вышедшими встречать меня охранниками. Поинтересовался у них, можно ли подобные встречи делать менее помпезными и, например, встречать меня по одному, а не парами. Оказалось, что нельзя. Оказалось — только парами — инструкция. Не стал спорить, ибо сил на разглагольствования уже попросту не было.

Бессильно закатил к небу глаза и неожиданно обратил внимание, что во всех окнах моей квартиры горит свет.

«Маме завтра рано на работу. Почему она не спит? Что-то случилось? Неужели сердце⁈ — забеспокоился я и побежал в подъезд. Как вихрь пронесся по лестнице на свой этаж, быстро открыл ключами дверь и буквально влетел в квартиру. — Только бы не сердце! Только бы всё было хорошо!»

— Мама! Мама! — стал я звать её. — Что случилось⁈

Кинув портфель на тумбочку, не разуваясь, вбежал на кухню и, к своему удивлению, увидел крайне неожиданную картину. За столом, кроме мамы, сидела ещё одна женщина. При виде меня она обернулась, и я встретился с её робким взглядом.

Конечно же, эту женщину я узнал — не мог не узнать. Её красивое личико, её пухленькие губки и её синие волосы говорили только об одном — нас посетила моя заграничная жена Марта. Тут я с удовольствием бы сказал: бывшая жена. Но вот курьёз: разводить меня категорически отказывались все сильные мира сего.

До моего появления женщины пили чай и, вероятно, о чём-то беседовали. И это было тоже очень странно, ведь Марта Вебер была немкой и кроме немецкого языка знала только английский. Мама же моя, кроме русского, вообще никаких языков не знала. Ну, разве что латынь, которую в обязательном порядке учат все уважающие себя медики мира.

Но, к моему изумлению, судя по всему, они каким-то образом в моё отсутствие всё же общались и, вероятно, даже смеялись. Это было видно по их раскрасневшимся лицам.

— Саша, — наконец прошептала Марта, немного коверкая имя и глядя на меня широко распахнутыми глазами, на которых выступили слёзы.

И я понял, что они тут совсем не смеялись, а даже наоборот…

— Сашенька, а к нам Марточка приехала, — вытерев платком уголки своих заплаканных глаз, произнесла мама, поднимаясь со стула. — Вы тут поговорите, а я к себе в комнату пойду. Спать мне уже пора. Завтра на работу. А вы чайку попейте. — Сказав это, она вышла в коридор и негромко прошептала мне на ухо. — Саша, я хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Подумай хорошенько, прежде чем принимать решение. Ты взрослый, сам уже давно знаешь, что делать. И пусть это важное решение подскажет тебе твоё сердце.

Мы сидели напротив друг друга. За окнами была ночь, время будто застыло. Марта нервно перебирала пальцами подол платья, а я смотрел на неё пристально, не сводя глаз, и прислушивался к себе. Тишину нарушало только её прерывистое дыхание.

— Саша… — наконец заговорила она. — Я знаю, ты не хочешь меня видеть. Но я приехала, потому что не могу иначе.

— Марта, — я сжал кулаки. — Ты должна понимать: после того, что случилось… после того, как появился этот ребёнок… всё изменилось.

Она резко подняла глаза, в которых текли реки слёз.

— Да, ребёнок… — её голос дрогнул. — Но ты не даёшь мне договорить! Это не измена тебе. Никогда!

Я горько усмехнулся:

— А как это ещё назвать? Ты родила ребёнка, который не от меня! Все видели. Все знают!

Она резко встала, подошла ближе и почти упала на колени.

— Саша, послушай! Это было до тебя. Понимаешь? До! У меня в университете был один сокурсник. Мы встречались пару месяцев. Я тогда думала, что это любовь… но это было ничто. Просто случайная ошибка. А потом появился ты. И всё перевернулось. Я поняла, что значит любить по-настоящему. Я готова была бросить всё — семью, карьеру, родину. Я и сейчас почти всё готова бросить, ведь я же приехала сюда, в СССР, потому что не могу жить без тебя.

Я отвёл взгляд, сердце билось глухо и больно.

— А ребёнок? — спросил я хрипло.

— Он ни в чём не виноват! — выкрикнула Марта, хватая меня за руки. — Пойми, я сама не знала, что беременна. Когда узнала — уже было поздно. И всё это время я боялась тебе сказать. Боялась, что потеряю тебя. А когда родила и увидела его… я поняла, что правду уже не скрыть. Но я всё равно люблю тебя. Всегда любила только тебя!

Она прижалась к моим рукам. Её слёзы текли по щекам, а я молчал, борясь с собой. Перед глазами вставала толпа шепчущихся людей, недовольные взгляды чиновников, мои собственные мучительные мысли.

— Саша… — шепнула она. — Я не прошу забыть то, что произошло. Я прошу лишь понять и простить. Простить за то, что я не виновата! Дай мне шанс. Дай нам шанс.

В голове шумело.

Я долго молчал. Потом поднял её с колен, посмотрел прямо в глаза.

— Знаешь…