Лето, пляж, зомби 7 - Наиль Эдуардович Выборнов

Воняло мерзко, скользило в руках, даже сквозь перчатки ощущалось, что тело рыхлое, готовое развалиться на куски. Сухожилия натянулись, и как мне казалось, было слышно, как кости царапают землю. Шуршало это все, как будто кто-то куском мяса по голому бетону водит. Не знаю почему возникла именно такая ассоциация, но возникла.

Я шел медленно, двигался шаг за шагом, и почему-то не мог отделаться от ощущения, что занимаюсь какой-то хуйней. Подмышкой букет тащу, двумя руками держусь за труп. Контраст какой-то ебаный, картина в духе авангардизма или постмодернизма, ну либо как там эти жанры называются, я в них не понимаю ничего. Саша вот наверное знала, можно было бы у нее спросить, но я лучше рассказывать не стану, чем именно я занимался.

Красота и гниль, короче говоря. Вроде бы лучше бросить тут же, но нет. Я понимал, что если оставлю его на опушке, то кто-нибудь обязательно наткнется, и поймут, что тут были люди. Ну либо какого-нибудь хищного зверя приманю. Или еще что-то подобное случится.

Да нет на самом деле, мне просто не хотелось оставлять труп в таком красивом месте. Может быть, я туда Сашу еще приведу посмотреть, полюбоваться на цветы?

Дорога тянулась, и с каждым метром мне становилось тяжелее, хотя и не физически — труп весил мало, остались кости да кожа. Душно как-то стало и на душе плохо. Я подумал: вот ведь странно — убить его было просто — ударил топором по голове, да и дело с концом. А теперь тащить куда-то, целый ритуал провожу.

И одновременно как-то просто совсем, буднично даже. Как будто я не человека, пусть и бывшего, по земле волоку, а просто мусор за собой убираю.

Солнце било сверху и сбоку, деревьев, которые могли бы меня прикрыть, не было, пусть и осень, а небесное светило все равно жарит. Это, наверное, только для земледелия хорошо, для овощей каких-нибудь, да и то, если у тебя воды много для полива, а вот так вот. Да на хрен оно вообще нужно? Почему мне нельзя было где-нибудь в средней полосе очнуться? Где зомби нет.

Хотя они и там теперь есть. Не только ведь в Крыму вирус выпустили. И хрен его знает, насколько далеко все это разошлось.

Пару секунд спустя во мне вообще ненависть какая-то проснулась к этому ходячему трупу. Будто он во всем виноват. День мне испортил, мразь. Появилось желание бросить его, вытащить топор, да искромсать хорошенько. Может быть расчленить его?

Ну вот какой смысл в том, что я только что собрал цветы для Саши, если в носу стоит этот сраный кислый запах?

Ладно. Такие желания надо держать при себе. Узнает кто-нибудь, подумает, что я шизанулся совсем. А я вроде как здоров относительно для человека, который пережил все, что пришлось мне.

Прошел, я наверное, с километр, пока не увидел подходящее место — старую яму на окраине посадки у самой дороги, рядом дерево поваленное. Вот из-под его корней и яма на самом деле — выворотило, и даже вроде как относительно недавно. Листья пожелтели, а ствол еще высохнуть толком не успел.

Яма глубокая, края неровные, рядом кусты невысокие, осинник опять же. А может и не осинник, я не знаю, как эти деревья называются. Тут его никто не найдет, короче.

Я подтащил зомби к краю ямы, уперся ногой и столкнул его вниз. Тот глухо бухнулся, заскрежетал костями по склону и замер внизу. Всё. Теперь он никому мешать не будет, так и останется лежать и гнить.

Но злость на труп, если честно, не утихала. Я так и продолжал смотреть на него.

Да что это вообще на меня нашло? Может бессонные ночи и побег от дронов дает о себе знать? Или еще что-то случилось?

Может я заебался просто? Бывает же у человека такое, пахал-пахал, а потом встал и понял, что заебался. Ну и что мне теперь делать? Обоссать еще труп сверху что ли? Ну это как-то совсем по-детски будет.

Я постоял немного, отдышался, а потом вдруг ощутил облегчение. Как будто и вправду мусор вынес. Повернулся к опушке — вон, след видно, как я его волок, трава примята. Вытащил букет из-подмышки, осмотрел — ну он не помялся почти, даже удивительно. Ладно, отнесу как есть, пойду обратно.

И тут я услышал позади отчетливый щелчок. Знакомый каждому, кто хоть раз держал в руках автомат Калашникова — у него переводчик огня шумный такой, громкий, и никто с ним ничего так и не сделал, до последних ревизий АК-12, где чуть модернизировали.

Правая рука сама собой нырнула к пистолету, а потом позади послышался резкий окрик.

— Стоять! — голос громкий, уверенный в своем праве командовать. — Руки обе вверх поднял! И не дергайся, блядь!

И шум среди кустов. Он там не один, их несколько.

Вот же блядство, надо ведь было вот так вот попасться. Сука, какой же я идиот? Или расслабился просто, привык, что в окрестностях лагеря ничего не происходит?

Так или иначе, мне не оставалось ничего кроме как послушно вздернуть руки вверх. А потом я услышал, как кто-то движется в мою сторону.

Глава 13

Я все-таки отбросил букетик в сторону, куда-то в кусты. Был риск, что меня пристрелят попросту, но он и так был. Потому что это явно не свои, кто-то чужой пришел, и сейчас они меня будут допрашивать. А потом, вполне возможно, казнят.

Страшно? Да не особо, если честно, потому что есть понимание, что из таких ситуаций я уже не один раз выбирался. И тут, наверное, важнее ничего им не сказать, что выжить. Правда, на лагерь они и так могут наткнуться, вон он, через небольшой лесок пройти. Правда по дороге сюрпризов достаточно много, но все-таки.

Меня обступили со всех сторон. Их оказалось пятеро — не то чтобы сильно много, но все оказались вооружены автоматами, да еще и в бронежилетах с разгрузками. А я один, и из оружия у меня пистолет да топор, которыми воспользоваться мне, естественно, никто не даст.

— Ну что? — проговорил один из них, встав прямо передо мной. — Теперь отвертеться не получится, Край?

Я присмотрелся к его лицу, пытаясь