Двойник - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов

В дверь каюты кто-то осторожно постучал, а потом спросил:

— Можно?

— Открыто, — собирая документы в найденный походный мешок, ответил я.

— Граф, с вами все в порядке? — задала вопрос появившаяся на пороге Азалия.

— Со мной-то да, а вот вы тут что делаете? Забыли, какие дал указания⁈ — возмутился ее присутствию.

Игалек сдержит слово, в этом уже не сомневаюсь, но под его началом могли найтись несогласные. Именно их опасаюсь, что могут взбунтоваться и попытаться все переиграть. В таком случае город останется на какое-то время без управления.

— Айлексис, но я же за вас переживала, — похлопала веками графиня, строя из себя этакую невинность и простоту. — Ой, вы ранены? Почему хромаете?

Заметила-таки, я-то к ней намеревался подойти и высказать все, что думаю о ее умственных способностях. Хотя, она далеко не дура, возможно, какие-то свои цели преследует, явившись сюда.

— Азалия, не заговаривайте зубы, — погрозил ей пальцем. — Почему сюда явились и ослушались?

— Ой, что-то не помню, когда вы говорили об этом, — пожала та плечиками и продолжила: — Разве запрещали вас навестить, когда причалите на захваченной галере, а наши враги сложат оружие?

— Не передергивайте.

— И не собиралась! — медленно приблизилась та ко мне. — Неужели не догадываетесь, что дамы без ума от тех, кто героически их спасает? Даже эта, как ее там, — она щелкнула пальцами, — Шипка и та наверняка уже сюда спешит. Или думаете, что ошибаюсь? Господи, да весь город готов чествовать наследника герцогства, который отвел угрозу. Когда сюда спешила, то видела стихийно готовящихся к пиру по случаю победы. Пришлось даже выделить средства из своих личных сбережений. Айлексис, поймите, людям необходим праздник, а вы на нем главное лицо.

А вот мы и подобрались к причине, по которой графиня прибыла ко мне. Или ошибаюсь? Думаю, молодая женщина и впрямь за меня волновалась, в ее ауре очень уж много смущения, но есть твердость. Что-то она задумала и отступать не захочет.

— Азалия, боюсь, после череды сегодняшних событий веселиться как-то не очень захочу. У нас есть погибшие и раненые, в том числе убит барон, — медленно произношу, а графиня меня вдруг обнимает и шепчет:

— Ой, это так ужасно, но и такая честь пасть героем с оружием в руках. Мне жаль барона, но его плохо знала, а вот за вас волновалась, места себе не находила. И только супруг никак не реагировал, вы же знаете, что его разум где-то далеко. Айлексис, успокойте меня, скажите, что ваша рана не опасна. Может ее следует перевязать, мазь наложить? Хотя, уверена, лучше показать целителю. Велю сейчас же одного сюда привезти!

Волосы графини щекочут мое лицо, а еще она своей упругой грудью прижимается и, похоже, не желает меня отпускать.

— Не надо, это не ранение как таковое, напоролся на осколок, — признался я.

Ей помешал Вайсак пришедший доложить, что мое указание выполнил. Графиня, явно раздосадованная, отошла к иллюминатору, пока я общался с парнем и давал ему новое задание. Оно касалось транспортного корабля, чтобы все грузы, кроме запасов продовольствия, выгрузить и готовить судно к отплытию. Галеру решил себе оставить, она быстрая и маневренная, ее смогу использовать под разные задачи, с которыми транспортник не справится.

— Времени даю три часа, — подытожил я, подумал и продолжил: — Идем на пирс, переговорим с Игалеком, возможно он еще чего-нибудь попросит. Кстати, одежду нашему пленнику вернуть, собери его вещи, которые он носил и пусть отправят на транспортное судно. Очень надеюсь, что до вечера горшанцы успеют отчалить, а то горожане их попытаются линчевать, чего допустить не могу.

— Не поняла, — покачала головой графиня, — граф, вы просто так отпустите пленных и даже не возьмете за них выкуп? Ладно еще обычные матросы, но офицеры-то должны нам выплатить компенсацию за причиненный ущерб!

Она искренне изумлена и, честно говоря, права. Таковы правила войн, если кто-то попал в плен, то его обменивают на что-то или кого-то. Бывает и так, что заставляют отработать, в том числе на различных шахтах. Все зависит от того, какой получен ущерб. Кстати, трофеи в этом случае не засчитываются, они считаются собственностью победителя в схватке.

— Такой у меня был уговор с горшанским командиром, я дал слово чести и его нарушать не собираюсь, — ответил Азалии, подумал и добавил: — Не согласись на это господин Шумансан и у нас не только бы оказалось больше потерь, но разрушения не в таком количестве. Опять-таки, порт пострадал от ударов наших катапульт.

— Знаю, вы отдали приказ коменданту форта, чтобы отвлечь внимание, заставить корабли отойти от причала. Удивительно, что ваш тактический прием сработал, — произнесла графиня, а потом добавила: — Айлексис, простите меня за недавнее удивление, вы правильно поступили. А слово чести стоит намного дороже, чем какой-то выкуп.

Кивнул ей и направился на выход из каюты. Следует отдать приказ капитану стражи, который наверняка не знает, что делать с таким количеством пленных. Так и оказалось, Марк собрал, наверное, всех стражников города. Они окружили горшанцев, но действий не предпринимают, трезво оценивая свои силы. Сам же капитан никак не уяснит, что ему говорит Игалек.

— Почему не узнали у меня? — подошел я к ним, при этом стражники города почтительно расступились и с большим уважением, а то и восхищением, пожирали меня глазами.

— Граф, вы действительно отменяете приказ, что врага следует сажать в тюрьму и в участки стражи? — задал мне вопрос Марк.

Гм, вот в чем тут дело! У капитана есть мой приказ, который еще действителен.

— Отменяю, — утвердительно кивнул и добавил: — Тех, кого арестовали ранее, доставить сюда, после того как транспортный корабль будет готов к отплытию, горшанцы на нем покинут наше герцогство. Все верно? — посмотрел я на Игалека.

— Да, уйдем незамедлительно, как только появится такая возможность, — ответил тот, а потом чуть слышно сказал: — У меня просьба, не могли бы вы проявить милость и часть трофейного оружия вернуть? Мы же станем легкой добычей кого угодно.

Поразмыслив, я согласился на эту просьбу. Выделил пятьдесят мечей, пять арбалетов и зарядов к ним, ножей так и вовсе разрешил брать по одному в руки. Когда же вернулся в каюту,