Кровь и сталь - Хелен Шойерер

– Это не твоя вина, – тихонько произнесла Тея.

– Я должен был ему помочь.

– Если Малик не смог их остановить, у тебя бы не было шанса… – Она не заметила, как потянулась к руке Хоторна, прикасаясь ладонью к его теплой коже. – Он бы не хотел, чтобы ты пострадал.

– Когда-то его называли Малик Щитолом. Не было щита, который он не смог бы сломать. А еще он обучал щитоносцев, – будто опомнившись, воин посмотрел на ее руку. – Уже поздно.

Хоторн поднялся, и ее рука безвольно упала. Он начал доставать свой спальный коврик.

– Нам нужно набраться сил перед завтрашним днем.

Тея старалась не выдать своего разочарования:

– Конечно.

Боевой Меч остановился:

– Ты так и не ответила на вопрос.

– На какой?

– Как развлекаешься ты.

Тея на мгновение растерялась. У Рен были ее изобретения, у Сам – свои увлечения, Ида любила помогать в конюшне и ездить верхом, когда появлялась возможность. А Тея… Как же она развлекалась? Она никогда не стремилась к веселью, оно никогда ей не управляло, но это не означало, что она не знала радости…

Тея медленно перевела взгляд на Хоторна.

– Я тренируюсь.

– Оно и к лучшему, – он кивнул. – Ты и так отстаешь от остальных щитоносцев.

– Я же сказала, что люблю сложности.

Хоторн улегся на свой спальный коврик, положил руки под голову и устремил взгляд на звезды:

– Это я уже понял.

* * *

Тея проснулась оттого, что кто-то ее толкнул. Сверху, словно бездна, на нее смотрела темная ночь, и Тея ощутила себя маленькой и незначительной. Что-то толкнуло ее в ботинок, и она по привычке потянулась к кинжалу, которого у нее больше не было.

Это оказался всего лишь Дакс. В тлеющем огне она различила его вытянутую фигуру.

В метре от себя она заметила движение.

Хоторн. Он метался на своем спальном месте, что-то бессвязно бормотал, а на его лбу блестели капельки пота.

Тея застыла. Он бы точно не хотел, чтобы она видела его таким. Он мучился, с его губ слетели слова на незнакомом ей языке, а лицо исказилось от боли.

Тея слишком хорошо понимала, насколько сильны внутренние кошмары, и поэтому она не могла позволить им утянуть его за собой. Она подошла к нему и переплела свои пальцы с его. Они были ледяными.

– Хоторн, – позвала она его как можно мягче. – Хоторн, проснись…

Он сжал ее руку и задрожал.

– Нет, не надо! – Эти слова были и приказом и мольбой. – Нет…

– Хоторн, – Тея потрясла его за плечо, – проснись. Это сон, просто сон.

Он дернулся от ее прикосновения, и она склонилась над ним, встряхивая посильнее.

– Это сон, – повторила она. – Тебе нужно…

С рваным вздохом он распахнул глаза. Сейчас их цвет напоминал расплавленное серебро, взгляд стал диким.

И вдруг Тея оказалась на спине, он прижал ее к земле всем своим весом, тяжело дыша.

– Хоторн, это Тея… Это я, алхимик.

Он смотрел на нее звериным взглядом, будто не понимая, кто она и где они находятся.

– Уайлдер. – Она произнесла его имя мягко, но с приказными нотками. – Уайлдер… Это Тея.

Боевой Меч медленно моргнул. Пелена с его глаз исчезла.

– Тея?.. – выдохнул он.

Она проглотила комок в горле и кивнула. «Он никогда прежде не называл меня по имени», – осознала она. Внезапно она еще сильнее ощутила, как его тело прижимается к ее.

Он, казалось, тоже понял это и отпрянул от нее, словно обжегся.

Без его прикосновений ей стало холодно.

– Я… Извини, – пролепетал он, его плечи поникли. – Не знаю, как это произошло.

– Тебе приснился кошмар, – объяснила Тея, садясь. – Я сама виновата, пыталась тебя разбудить. Наверное, не самая лучшая идея…

– Нет, – перебил он. – Мне нужно было… Я… Спасибо.

Он не смотрел на нее, а уставился в землю, словно стыдясь. Его грудь вздымалась и опускалась, он пытался успокоиться.

Тея ждала. Она знала – в такие моменты сон и реальность переплетаются, по коже бегают мерзкие мурашки, а сердце бешено стучит. Нужно время, чтобы прийти в себя.

– Мне тоже снятся кошмары, – тихо сказала она.

Он встретился с ней взглядом. Его серебристые глаза устремились в ее цвета морской волны.

– О чем они? – выдавил он.

– О прошлом. По крайней мере, я думаю, что это прошлое.

Кивнув, он снова посмотрел ей в глаза и затем оглядел ее.

– Я тебя не поранил?

– Нет.

Его широкие плечи опустились, и он хотел кивнуть, как вдруг замер. Он смотрел на ее грудь.

– Что это?

Тея удивленно опустила взгляд. Одна из пуговиц ее рубашки – его рубашки – расстегнулась, открывая взору камень судьбы. Он лежал в ложбинке между грудей. Нефрит отражал свет угасавшего огня. Рука Теи потянулась к камню, она попыталась поскорее спрятать его обратно под ткань, но Хоторн ее опередил.

Он в одно мгновение преодолел расстояние между ними, его пальцы обхватили камень и покрутили его.

– Подобных вещиц я не видел уже очень давно.

Его дыхание щекотало щеку Теи.

– Тогда ты знаешь, что это.

Он замер, лишь проводя пальцем по выгравированному на камне числу.

– Большую часть обучения у наставника я провел в путешествии по зимнему королевству Авеум… – медленно произнес он. – В королевской семье Дюфоров много наследных провидцев. За время, что провел с ними, я узнал об этих камнях достаточно, чтобы понимать, какой хаос они сеют в жизнях людей.

Тея молчала. Она слышала о камнях судьбы только от Рен и Одры, когда та сказала несколько фраз во время их поездки. Больше ни от кого.

– Что значит «двадцать семь»? – спросил Хоторн, все еще находясь слишком близко.

Двадцать семь. Число, которое преследовало ее дольше, чем она себя помнила. Число, с которым она, казалось, смирилась, но оно все равно насмехалось над ней. Число, которое было лишь маленькой подсказкой большой загадки: она знала, когда примерно умрет, но не знала, как и от чего. Она боролась с желанием вырвать камень из его рук и сделать шаг назад. Его близость была почти невыносимой, Тею окутывал аромат розового дерева и кожи.

– Алтея? – Она с замиранием сердца поняла, что ей нравится, как звучит ее имя из его уст. – Я знаю, что все камни судьбы уникальны. Что означает этот?

– Не знаю, – соврала она и осторожно протянула руку к камню. – Я не знаю, что он значит. Он принадлежал подруге.

– Значит, на нем вырезана не твоя судьба?

Она покачала головой, чувствуя, как все внутри переворачивается:

– Нет.

– Тогда чей же он?

В надежде, что ее ответ предотвратит