Военный инженер Ермака. Книга 3 - Михаил Воронцов

Я не питаю иллюзий: путь этот долог, труден и затратен. Но игра стоит свеч. С оптикой и нарезом можно будет снять вражеского военачальника в самой гуще войска, пробить брешь в переносном щите, достать того, кто командует боем. Пусть таких выстрелов будет немного — каждый из них способен изменить ход сражения.

И всё же… Это оружие для точечных, «хирургических» ударов. А главная наша беда сейчас — не отдельные головы противников, а татарские орды, которые накатывают волнами, сотрясают землю топотом и воздух боевыми кличами. Против такой лавины один меткий выстрел — лишь капля в море. Здесь нужна стена огня и железа, способная проредить наступающие ряды и заставить наступающих дрогнуть.

Именно для этого я готовлю оружие совершенно иного рода, невиданное в здешних краях. В памяти всплыли древние греческие трактаты, описывающие полиболос — многозарядную стреломётную машину, такую, что бьёт не одиночными выстрелами, а непрерывными очередями. По силе одной стрелы она уступает арбалету с «немецким воротом», но на крепостной стене или за частоколом способна обрушить на врага смертоносный град болтов.

Это устройство можно считать прообразом автоматического оружия: оно имело магазин для стрел, механизм перезарядки и позволяло вести огонь сериями.

Полиболос представлял собой гибрид арбалета и торсионной катапульты. Снаружи он выглядел как станковая машина на деревянной раме, с длинным желобом-направляющей для стрел, с магазином сверху и с боковой рукоятью для перезарядки. Главный секрет заключался в том, что стрелять можно было не одиночными болтами с долгой перезарядкой, а непрерывно, пока хватало стрел в магазине.

Основа — массивная деревянная рама, прямоугольная станина из дуба или сосны, стянутая металлическими скобами. Чтобы наводить орудие, её можно поставить на низкие колёса или на поворотную подставку. Длина всей установки достигала двух метров, вес колебался от семидесяти до ста пятидесяти килограммов в зависимости от размера.

Торсионные жгуты — вот главное отличие полиболоса от обычного арбалета, в котором энергия накапливается в упругих плечах.

Здесь же применялся торсионный принцип. По бокам рамы закреплялись пучки сухожилий или жил, стянутые в цилиндрические отверстия. Внутрь каждого жгута вставлялся рычаг — плечо. Когда тетиву отводили назад, плечи поворачивались и скручивали жгуты ещё сильнее. При выстреле они резко возвращались, высвобождая накопленную энергию. Так удавалось достичь значительно большей силы, чем у среднего лука или арбалета.

Плечи были жёсткими деревянными или металлическими рычагами, упиравшимися во внутренность жгутов. Между ними натягивалась толстая тетива из жил. Она двигалась по длинному желобу и разгоняла стрелу.

Жёлоб — длинная деревянная планка, укреплённая посередине рамы, по которой скользили стрелы. Сверху устанавливался деревянный короб, куда закладывалось несколько десятков стрел. Они находились в нём вертикально и по одной падали вниз на желоб при каждом цикле взвода.

Механизм взвода и подачи тоже были одной из изюминок полиболоса. Сбоку находился шестерёнчатый или цепной механизм с ручкой. Когда оператор вращал рукоять, происходило сразу несколько действий:

— каретка с зубцами захватывала тетиву и отводила её назад;

— в этот же момент стопор в магазине отпускал одну стрелу, и она падала на желоб;

— в конце хода тетива освобождалась, и происходил выстрел.

Все эти действия повторялись циклически при непрерывном вращении ручки. Человек крутил ворот, а машина стреляла очередью.

Работа полиболоса выглядела так. В магазин сверху закладывали пачку стрел — порядка двадцати или тридцати. Стрелок становился сбоку и начинал вращать ручку. Каретка тянула тетиву назад. В это время стопор выпускал очередную стрелу, и она вставала в желоб. В конце хода тетива освобождалась, резко летела вперёд и выбрасывала стрелу. Цикл сразу же повторялся.

Таким образом, за одну минуту машина могла выпустить целую очередь болтов — намного больше, чем лучник или арбалетчик.

Полиболос был станковой установкой, слишком тяжёлой, чтобы носить одному человеку. Для обслуживания требовался расчёт из двух — трёх человек: один крутил рукоять, другой следил за магазином и подносил стрелы, третий помогал наводить машину.

Главное преимущество полиболоса заключалось в темпе стрельбы. Обычный арбалет выпускал одну — две стрелы в минуту, если пользоваться поясным крюком для натяжения или «козьей ногой». Арбалет с воротом давал всего один выстрел в минуту или даже в две. Полиболос же, при хорошей настройке — до пятнадцати или даже двадцати, и при этом очень мощных!

Боевой лук имел усилие около тридцати — сорока пяти килограммов. Походный арбалет — от восьмидесяти до ста двадцати. Тяжёлый арбалет с «козьей ногой» достигал ста пятидесяти — двухсот (наши новейшие «многозарядники» с той же козьей ногой — где-то полторы сотни). Арбалет с немецким воротом доходит пятисот-шестисот, а иногда и выше.

Полиболос среднего калибра обеспечивал примерно сто пятьдесят — двести пятьдесят килограммов (а если очень хочется, то можно сделать и триста, хотя надежность от излишка мощности падает).

Полиболос выпускал каждую стрелу чуть слабее, чем арбалет с воротом, но выигрывал плотностью огня. На дистанции около восьмидесяти — ста пятидесяти метров это превращалось в настоящий стальной ливень.

Несмотря на впечатляющие возможности, полиболос не стал массовым оружием — сложно, дорого, а зачастую и ненадежно.

Но здесь он очень выручит.

Пороха у нас почти не осталось. Мы тратим последние порции при редких выстрелах, и каждый заряд приходится беречь, словно он вес золота.

Но если у нас отнимают одно, значит, нужно искать другое.

Что-что, а стрел мы можем сделать сколько угодно. Дерево вокруг нас в изобилии. Время у нас кое-какое есть. К весне, когда разгорятся главные сражения, мы будем готовы.

Судьба бросает нам вызовы, но мы не сдаёмся. Мы не просто цепляемся за жизнь, мы строим свою судьбу здесь и сейчас. Кашлык стал нашим домом, и пусть этот дом новый, непривычный, но он уже напитан нашим потом и нашей кровью. И никто не имеет права отнять его у нас.

* * *

Сотник Черкас Александров вернулся из приемной палаты Кремля и стоял около стены вместе со своими спутниками — невысоким худощавый Микитой, в отряде Ермака считавшимся одним из лучших следопытов и охотников, способным выследить любого зверя в сибирской тайге, и широкоплечим Кондратом, чьё спокойствие и рассудительность не раз выручали товарищей в самых отчаянных стычках с татарами Кучума. Все трое проделали долгий путь — полторы тысячи вёрст от Кашлыка, где остался их атаман со всем войском, до самой Москвы, надеясь выпросить у купцов и государя помощь порохом, свинцом и хотя бы каким-то подкреплением.

Лица казаков были мрачны. Отказ Строгановых ещё можно было стерпеть — купцы есть купцы, им надо считать прибыль, а кроме