Военный инженер Ермака. Книга 3 - Михаил Воронцов

Наш староста Тихон Родионович уже объяснил, что казаки не смогут добыть такое количество зверя. В принципе, этого можно было ожидать. О нашей беседе с ним я сказал Ермаку, но затем сообщил, что позже поговорил с Алыпом, и тот уверен, и что вогулы могут справиться с этой задачей куда быстрее нас (если мы вообще справимся в обозримом будущем). Их опыт в охоте был неоспорим, и леса для них были родным домом, а не как для нас — жестокой и чужой землей.

Вогулы действительно возьмутся за дело, но, к сожалению, не даром. Для них охота — это не забава, а труд, и если мы хотим, чтобы они охотились ради нас, то должны платить. Ермак только кивнул, соглашаясь, и добавил, что мясо всё равно будет нужно, что его можно засолить на зиму, а жилы пригодятся для дела, да и шкурам применение точно найдется.

Короче, он велел мне отправляться к вогулам на переговоры насчет лосей. Взять с собой Тихона Родионовича, Алыпа, десяток-другой казаков, Ефима-переводчика, образцы товаров для обмена (ножей, котлов, гвоздей и прочего).

На следующий день мы уже находились у вогулов. В том же племени, откуда был шаман Кум-Яхор, доставивший нам столько проблем, и из-за сожжения русскими бродягами священной рощи которой едва не началась война между нашим отрядам и всеми вогулами в округе.

Когда мы достигли их селения, оно встретило нас настороженно. Женщины увели детей в сторону, мужчины выстроились с оружием, готовые к любому повороту. Но вскоре появился вождь Торум-Пек. Лицо его было доброжелательно, напряжение спало, настороженность уступила место любопытству — с чем это казаки пожаловали?

Мы коротко объяснили — нам нужно сорок лосей. Причем быстро, и даже очень. Зачем, разумеется, не сказали. Как бы военная тайна (хотя именно так и на самом деле). Затем показали товары на обмен. В принципе, вогулы и так знали, что мы можем предложить, но когда показываешь вещи перед глазами, согласие достигается быстрее, поэтому мы с Тихоном Родионовичем, как два заправских купца, разложили ножи и прочее на земле, сообщив, что все это может перейти вогулам в руки.

Казаки вытащили котлы, разложили топоры, ножи, связки бус и мешки соли. Вождь неторопливо осматривал почти всё: пробовал обух топора о землю, стучал по котлам, пересыпал бусины в ладонях, смотрел, как они переливаются на солнце. Потом он отошёл, собрал старейшин, и они долго переговаривались.

После совета были названы условия: котлы, десятки топоров и ножей, соль, связки бус и еще по мелочи. Я видел, что Тихон Родионович нахмурился, решив, что цена высока. Но другого выхода у нас нет. И Ермак дал указание, и новое оружие нужно. Поэтому, как говорится, по рукам.

Да и ножей у нас, признаться, стало очень много после отбитого штурма. Сотни тел татар лежали под стенами Кашлыка, и у каждого из них было оружие. Сабли вогулам не особенно нужны, это не их, да и ходить с татарскими саблями при условии нейтралитета с Кучумом как-то неудобно и может разозлить татар, а вот ножи — это им только давай. Хороших и разных. Я, честно говоря, думал, что вогулы запросят куда больше. Но в местной торгово-закупочной деятельности я, как выяснилось, пока что не очень разбираюсь.

…Вечерние тени легли на деревянные стены. Я вышел из избы подышать свежим воздухом — в комнате от печи стало душновато, хотя осенние ночи уже были холодными. Даша возилась с ужином, гремела чугунками, и мне хотелось побыть в тишине.

На соседней завалинке сидел Якуб-бек. Не то пленник, не то перебежчик. Бывший советник Кучума. Удрал от него, ожидая расправы после проваленной засады на нас. Несколько дней мы присматривались к нему, но он оказался вроде человеком неглупым, спокойным, без «заскоков» и вечером ему разрешили выходить из избы, сидеть на территории острога. Так, чтобы его не видели. В городке знают, что у нас есть татарин- перебежчик, но кто он и тем более, что он настолько высокопоставленный, для большинства ушей явно лишнее. Хотя, боюсь, со временем информация расползется.

Якуб смотрел в небо, в котором висели звёзды. Заметив меня, он немного подвинулся. Видно, устал от одиночества, хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Хотя пригласить меня открыто к разговору он не решился.

Я подошёл, сел рядом.

— Не спится? — спросил я.

— Думы одолевают, — ответил он по-русски.

Говорил он хорошо, только с лёгким акцентом.

— Смотрю на звёзды. Те же самые, что здесь, что и над юртой. Но жизнь совсем другая теперь.

Мы помолчали. За стеной острога залаяла собака, ей ответила другая. На часах у ворот переговаривались казаки — после недавних событий охрану усилили втрое.

— Странно получается, — сказал я. — Ещё недавно ты хотел нас убивать, а теперь сидим рядом.

— Таковы законы войны, — вздохнул Якуб. — А я воин. Хотя глупо, да. Лучше бы людям жить в мире. Но Кучум сумасшедший. Он жаждет власти, хочет, чтобы ему все подчинялись. По-другому он не мыслит. А рядом с ним мурза Карачи — жуткий негодяй и подлец. От него можно ждать чего угодно. Хотя умен. Очень умен и хитёр.

— Боишься, что он достанет тебя?

— Как не бояться? После той засады на Иртыше столько воинов полегло. Один из родов объявил мне кровную месть. Хан непредсказуем.

В сумерках лицо Якуба казалось измождённым. Человек потерял всё — положение, дом, своих людей. Теперь находился здесь, среди чужих, которые ему не доверяли.

— До острога татары не доберутся, — сказал я. — Стены крепкие, охраны достаточно.

— Сейчас, может, и нет, но ты не знаешь, на что они способны, — возразил он. — Кучум не остановится. Он соберёт всех, кого сможет. Ногаи придут, бухарцы помогут. Он готов положить тысячи воинов, лишь бы вернуть Искер.

Из-за угла показался казак. Это был обход. Увидев нас, он замедлил шаг, внимательно посмотрел на Якуба, потом на меня. Кивнул и пошёл дальше. Якуб заметил этот взгляд и усмехнулся.

— Не доверяют мне твои товарищи.

— А ты бы доверял?

— Нет, — ответил он, пожав плечами. — Я бы тоже следил за каждым шагом. Так и должно быть.

За стенами острога раздался женский смех. Жизнь продолжалась: ужинали семьи, дети засыпали, кто-то что-то говорил о завтрашнем дне.

— Если всё уладится, может, в Москву поедешь? — предложил я. — Там спокойнее будет. И там твои есть.

— Я там буду чужим, — покачал головой Якуб. — Меня не примут за своего, а Кучум убийцу туда всё равно пошлёт. Не сомневайся. Далеко, конечно, но для Кучума расстояние —