Военный инженер Ермака. Книга 3 - Михаил Воронцов

прибыли их мало что интересует. Но отказ самого государя Фёдора Иоанновича и всесильного Бориса Годунова означал, что их отряд в далёком Кашлыке обречён биться с бесчисленными ордами сибирских татар без всякой надежды на помощь.

В этот момент к ним подошел человек, наряд которого сразу выдавал в нём состоятельного московского гостя. На нём был длинный кафтан из дорогого фландрского сукна тёмно-зелёного цвета, отороченный собольим мехом, хотя осенний день стоял тёплый. Из-под кафтана виднелся алый шёлковый зипун, расшитый золотыми нитями. На голове красовалась высокая горлатная шапка из чёрного бархата с собольей опушкой — явный знак особого положения среди московского купечества. Полное лицо его обрамляла окладистая русая борода, тщательно расчёсанная и умащённая благовониями. На пальцах сверкали перстни с камнями, а на поясе висел кожаный кошель, украшенный серебряными бляхами.

Он шёл уверенной походкой человека, привыкшего, что перед ним расступаются. За ним следовали двое дюжих молодцов в кожаных кафтанах, вооружённых саблями — личная охрана. Подойдя к казакам, купец остановился в нескольких шагах, окинул их оценивающим взглядом — от потёртых сапог до выгоревших на солнце папах.

— Здравствуйте, господа казаки, — произнёс он низким бархатным голосом и слегка поклонился. — Дозвольте представиться: Гаврила Никитич Овчинников, купец московский, веду торговлю от Архангельска до Астрахани.

Он сделал паузу, внимательно посмотрел на Черкаса и с лёгкой усмешкой продолжил:

— Что же, сотник Черкас Александров, отказал вам государь наш батюшка в помощи? И Борис Фёдорович, правая его рука, тоже не захотел поддержать вашего атамана Ермака Тимофеевича? Тяжело, должно быть, на душе после такого отказа. Что теперь станете делать?

Черкас резко вскинул голову, рука его легла на рукоять сабли. Глаза потемнели от гнева и подозрения. Микита и Кондрат тоже напряглись, готовые в любой миг выхватить оружие.

— Откуда ты обо мне знаешь? — мрачно процедил Черкас сквозь зубы, сверля купца тяжёлым взглядом.

Гаврила Никитич рассмеялся — смех его был похож на довольное урчание сытого кота.

— Ох, сотник, я много чего знаю! — он развёл руками, блеснув перстнями. — У меня везде люди. Доносят обо всём, что в Грановитой палате делается, да и в других местах Кремля тоже. Деньги, знаете ли, многие двери открывают и языки развязывают. Так что о вашей беседе с государем и Борисом Фёдоровичем я узнал раньше, чем вы за порог вышли.

Черкас молчал, исподлобья глядя на купца. В его взгляде читалась усталость человека, прошедшего долгий путь впустую.

— Не знаю, что буду делать, — наконец выдавил он.

— Как это — не знаешь? — купец изобразил удивление. — Небось к Ермаку Тимофеевичу назад в Сибирь собрался? В Кашлык свой, что у Кучума отбили?

— Получается, что так, — нехотя ответил Черкас. — Не выполнили мы того, зачем шли. Вернёмся с пустыми руками.

Гаврила Никитич покачал головой, изобразив сочувствие.

— Эх, сотник, сотник… Нечего вам в той Сибири делать! Там только погибнуть можно. Кучум новое войско собирает, а у вас ни пороха толком, ни помощи. Сколько вас там осталось с Ермаком? Полтораста? Двести? А против вас тысячи басурман.

Купец сделал шаг ближе и понизил голос до доверительного шёпота:

— Вижу я, люди вы бывалые, бойцы крепкие. Зачем вам погибель? Бросайте Ермака и идите ко мне на службу. У меня дружина есть — несколько десятков отборных молодцов. Станете у меня со временем старшими, поведёте их. Платить буду щедро, двадцать рублей в год, да ещё долю прибыли дам. Будете богаты, сыты, одеты как следует. Жизнь будет спокойная, не то что в сибирских снегах. Что вам эти татары и их бесконечные стычки? Лучше оберегайте мои обозы, лавки и склады. Работа не опасная, зато прибыльная!

* * *

Глава 15

* * *

Черкас оглядел своих товарищей, затем повернулся к купцу, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица и не поссорится с ним.

— Благодарим за предложение, Гаврила Никитич. Дело серьёзное, надо обдумать. Дай нам время до завтрашнего полудня.

Купец довольно улыбнулся, поглаживая бороду.

— Разумно, разумно… Только не тяните: моё предложение не вечное. Завтра к полудню жду вас у себя на подворье близ Китай-города. Спросите любого — дорогу укажут. А если решите раньше — милости прошу в любое время.

Гаврила Никитич ещё раз окинул казаков оценивающим взглядом, словно уже прикидывая, как использовать их на своей службе. Затем развернулся и зашагал прочь, сопровождаемый охранниками.

Казаки молчали, каждый задумавшись о своём. Первым нарушил тишину Микита:

— Сотник, а может, и впрямь…

— Молчи, — резко оборвал его Черкас. — Не здесь. Пойдём найдём место, где можно спокойно поговорить.

Они двинулись от Кремля в сторону Китай-города. Среди торговых рядов и ремесленных слобод легко было найти кабак или постоялый двор. Ноги сами привели их в узкий переулок близ Варварских ворот, где приютился небольшой кабак под вывеской с кривым нарисованным ковшом и надписью «У дяди Фрола».

Низкая дверь вела в полуподвальное помещение. Спустившись по трём стёртым каменным ступеням, казаки оказались в душном, тёмном зале. Потолок, почерневший от копоти, нависал так низко, что Черкас невольно пригнул голову. Вдоль закопчённых стен тянулись грубо сколоченные лавки, посередине стояли тяжёлые дубовые столы, потемневшие от времени и пролитого вина. У печи, где чадили чугунки с варевом, густо пахло кашей и жареным мясом.

Свет проникал сквозь два крошечных оконца под самым потолком, затянутых бычьими пузырями вместо стёкол. Их мутное сияние смешивалось с чадящими сальными свечами и лучинами в щелях стен. У печи хлопотал хозяин — дородный мужик с лысиною и в засаленном кожаном фартуке поверх холщовой рубахи. Он неторопливо протирал оловянные кружки тряпкой.

В кабаке сидело десятка два посетителей: мелкие торговцы, ремесленники, приказные люди. За одним столом двое стрельцов в красных кафтанах негромко переговаривались над кружками браги. У стены примостился нищий старик в лохмотьях, гревший костлявые руки о плошку с горячими щами. В углу храпел пьяный извозчик, уткнувшись лбом в сложенные руки.

Казаки выбрали стол в самом тёмном углу. Черкас махнул хозяину:

— Эй, дядя Фрол, или кто ты! Неси хлеба, солонины да квасу. И щей горшок, коли не прокисли.

Хозяин крикнул половому, и вскоре на столе появились миски с дымящимися щами, ломти чёрного хлеба, куски солонины и три кружки мутного кваса.

Ели молча. Лишь когда голод был утолён, Черкас отодвинул миску и тяжело вздохнул:

— Ну что, братцы, скажите, что думаете.

Микита вертел в руках пустую кружку, не поднимая глаз:

— Черкас, сложно тут думать. Купец правду сказал. В Кашлыке нас смерть ждёт. Четыреста казаков против тысяч татар? А здесь жизнь сытая, спокойная.

Кондрат жевал