Барон Дубов. Том 12 - Михаил Капелькин

уже должен наступить вечер. Но не это выглядело странно, а девушки, спящие вповалку кто где, в кучах разноцветных тряпок. Не спала только Вероника. Синеглазка вовсю шила, но выглядела крайне усталой.

— А, господин, вы проснулись… — потянулась девушка, подняв руки, и зевнула.

— А я и не спал…

Я замер, наслаждаясь зрелищем. На ней были короткие светлые шорты и вязаный топ с полным отсутствием нижнего белья. По крайней мере лифчика. От того, как Вероника потягивалась, топ задрался, обнажив нижние половинки её прекрасных грудей. А ещё и слабый утренний свет так красиво падал на девушку, делая зрелище просто волшебным.

Вот меня и зачаровало…

Синие глаза брюнетки хитро прищурились, а на пухлых губках появилась лукавая улыбка.

— Господин хочет, чтобы я пожелала ему доброго утра, пока остальные спят?

Я бы согласился, если бы не тёмные круги под глазами девушки.

— Господин хочет, чтобы ты рассказала, что произошло, и пошла поспала хоть немного. Сегодня светский раут или как там награждения называются…

— Ой! Да ничего особенного… — брюнетка опять зевнула и дёрнула плечами. — Мы обошли кучу магазинов, но так и не нашли подходящих к случаю платьев. Даже дядя Никон устал…

Дядя? Хотя… это же Вероника. Для неё и директор — дядя Стёпа.

Девушка продолжала:

— В итоге девочки начали ругаться, и, чтобы всех помирить, я предложила каждой сшить по платью. Мы купили ткань и весь вечер думали над фасонами, а потом я шила. Девочки сначала помогали, но потом уснули. Да и основную работу только я могла делать. Хорошо, что швейную машинку дядя Никон тоже купил. А то свою я в академии оставила.

Вероника опять зевнула и потянулась. Всё-таки она очень красивая, а ещё добрая, отзывчивая и вообще замечательная.

— Мы думали, что вы спите, поэтому не стали вас будить, господин.

— Ты молодец, — подошёл я к ней, обнял, когда она встала мне навстречу, и поцеловал в губы.

Её щёки тут же заалели. А глаза засверкали, как самые чистые сапфиры, когда я протянул ей золотой кристалл на ладони.

— Какая красота! — выдохнула она. — Спасибо, господин!

Мои губы тут же обжёг страстный поцелуй.

— Не спеши, Вероника, — отстранился я. — Это особый камень. Сегодня мы вставим его в какое-нибудь твоё украшение, и ты должна будешь носить его не снимая. Ясно?

— Угу!

— Так, если ты закончила с платьями… А себе-то ты сшила что-нибудь? — опомнился я.

Она помотала головой, смущённо сцепив руки за спиной.

— Ну хоть присмотрела?

Вероника кивнула и потупила взгляд:

— Только оно очень дорогое… Я пойду в старом, у меня есть хорошее…

— Название, — перебил я её.

— А?

— Название магазина и платья. Ну и размер, конечно, — подумав, добавил я. — Заканчивай работу и иди вздремни.

— Да, господин! — отдала синеглазка честь, с трудом сдерживая улыбку.

От взмаха рукой её грудь эротично всколыхнулась.

Эх, добрая душа… Столько на себя взвалила… А добрые дела должны вознаграждаться!

Вскоре брюнетка закончила работу, отложила бирюзовое платье и… врезалась лбом в стол. Уснула! Пришлось отнести её на нормальную кровать. Затем я сделал звонок в администрацию отеля и заказал для Вероники платье.

Короче, оказалось, что я проработал весь день и всю ночь и не заметил, как время пролетело. Так что в какой-то момент вырубился и сам на полчасика, уткнувшись в мохнатое пузико паука. Гошик лёг мне на грудь и тоже уснул. Это меня несколько освежило, а после начали просыпаться и остальные. Потом был завтрак и снова дела.

Женщины чуть с ума не сошли от вида камней, а потом всё-таки сошли, когда я сказал им отдать Агнес свои самые любимые украшения, чтобы вставить кристаллы в них. Затем пришёл Никон с отчётом о вчерашней работе. И его работа меня полностью удовлетворила. Конечно, я бы выбил с торгашей скидки получше, но и сотник неплохо справился. Если вкратце: сперва я хорошо обогатился, а потом обратно обеднел. Ну, это если не считать других моих сбережений, коих тоже хватает. Короче, не нищий и ладно.

— Ладно, Никон, — сказал я после его отчёта, — благодарю тебя за работу…

— Что вы, Ваше Благородие… — замялся сотник, переступая с ноги на ногу, как мальчишка. — Мне ж только в радость Дубовым служить! Будто… будто жить только начал, ей-богу!

— Всё-всё, хорош, — замахал на него руками беззлобно, — начинаешь тут… Ещё одно задание. Найди герцога Билибина и передай ему эти камни, — я вложил в руку старого воина мешочек с камнями. — Скажи, чтобы не снимал до конца церемонии. Вдруг опять будет покушение на императорскую семейку. И себе возьми такой. И тем нашим, кто будет на награждении, тоже выдай по одному. Всё понял?

— Так точно, Ваше Благородие!

Он чуть не подпрыгнул от распиравшего его энтузиазма. Вот что похвала с человеком делает.

Никон ушёл, а я оглядел комнату. До награждения ещё несколько часов, женщины вовсю наряжаются — радостные и счастливые. Для них это много значило. В прошлый раз половина из них только тайком проникла на бал в честь дня рождения Императора. А с некоторыми я и вовсе знаком не был… А теперь… Вся страна узнает их лица. Впрочем, и так уже знала, но тут другое. Признание.

Хм, пожалуй, можно и Миту протащить в последний момент. Всё-таки в списках она значится как Зубова. Враг, если он будет там, вряд ли окажется готов к её появлению. А если что-то попытается предпринять, то будет иметь дело со мной.

Никому не позволю испортить мне и девушкам веселье и праздник!

Вот только… Чего ж так кошки на сердце скребут?

Глава 14

— Ай! — чуть не подпрыгнул я от вонзившейся в опасной близости от моего главного сокровища иголки. — Вероника, ты меня достоинства лишить хочешь? Мы и так опаздываем! Все уже уехали, а мы с тобой задерживаемся…

— А вы не дёргайтесь, господин, я почти закончила подшивать ваш новый костюм…

Синеглазая брюнетка колдовала руками, в которых были зажаты острые предметы с нитками, в опасной близости от моего паха. И хоть обладал я толстой шкурой, Вероника умудрялась каким-то образом находить болевые точки на моём уже многострадальном теле. Но, если честно… оно того стоило.

Девушка, что испытывала странное удовольствие, называя себя моей служанкой, стояла передо мной на коленях в новом красивом платье. Надо признать, вкус для простолюдинки у неё был вполне аристократичный. Платье, которое она выбрала, было тёмно-синего цвета, как море в шторм. Оно подчёркивало глаза и идеальную объёмную грудь. Брюнетка имела длинные стройные ноги с сочными бёдрами и ярко выраженную талию.