"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

И тем не менее что-то нужно было делать. Причем быстро.

— Падите ниц перед силой господина моего! — стоя во все той же картинной позе, вещал Мутант. — Властитель боли и Повелитель страданий приказывает вам, несчастные! Падите ниц!

— Так пасть ниц или вести тебя в город? — мой голос громовым раскатом прозвучал в повисшей над полем боя тишине. — Ты уж определись как-то, пока нас всех тут не сожрали.

— Леон, я все понимаю, но ты бы как-то поаккуратнее. — нехотя попросил Уман.

— Я не собираюсь прогибаться перед нелюдем!

— Дело не в том, что он нелюдь, а в том, что он проводник высших сил.

— И что ты предлагаешь? Взять его на ручки и отнести в Крутолуг? В мой Крутолуг?

Мэлэх покачал головой, но так и не ответил. Не поддержал, но и не отверг озвученное мной предложение. И тем самым предоставил выбор действий мне. Как барону Дальнего Крутолуга.

— Меня не заботят разборки Караванов и мирские конфликты. — важно заявил клиот. — Шахак несет в этот мир страдания, и каждая пролитая капля крови наполняет радостью его не ведающее жалости сердце. Но я — его жрец — нахожусь под защитой его, и горе тому, кто посмеет чинить мне препятствия!

Я бросил взгляд на Умана, и тот кивнул, подтверждая слова Химера. Теперь я окончательно убедился, почему нелюди во время оккупации всего лишь закрыли храм Сатвелеона, а не сожгли его и не убили жреца. Они действительно боялись возмездия высших сил. Даже тех, которым не поклонялись сами. И боялись взаправду.

Как же хорошо, что ко мне все это никакого отношения не имело!

Ярко сверкнула на солнце остро заточенная сталь, когда я стремительным рывком подскочил к жрецу демона и вонзил ему в грудь хищное жало багра. Люди даже не сразу поняли, что произошло, и запоздало ахнули, а я уже цедил дышащие злобой слова, глядя в затухающий взгляд урода:

— Передай привет своему господину, мразь. Пусть теперь его радуют твои страдания.

Клиот булькнул кровью и свалился на горячий песок, так до конца и не поверив в свою смерть, я же в свою очередь громогласно провозгласил, придав голосу твердости гранитного утеса:

— Никогда больше нога нелюдя не ступит на земли моего дома! Никогда и не под каким предлогом! И я сделаю все, чтобы избавить Землю от их тлетворного влияния. Отныне не мы служим им, а они служат нашему возвышению! Моему возвышению!

Не знаю, что на меня в тот миг нашло, но я зачерпнул едва ли всю остававшуюся во мне Межмировую Энергию — а сохранил я ее изрядно — и разом влил в тело жреца, прямо на ходу меняя и переделывая структуру его плоти.

На чистой интуиции, словно гитарист, играющий музыку своей души, я импровизировал, лаская струны магии смерти. Я уже достаточно наторел в ней, чтобы не лажать, как впервые взявший в руки инструмент новичок, а потому творил, забыв обо всем и затыкая мелкие огрехи пылким напором истинного некроманта.

И магия ответила мне. Она струилась и текла, подвластная малейшему движению чутких пальцев. Я сам не до конца понимал, что именно делаю, но чувствовал, что движусь в верном направлении. А потому, когда уловил, что до завершения ритуала мне не хватает самой малости, я заглянул куда-то вглубь себя и взял то, что требовалось.

Жрец поднялся на ноги готовый служить новому господину. Живому, а не эфемерному. Тому, кто его породил. Кто его создал, вложив, возможно даже больше, чем мог…

— Лич! — ахнул кто-то из караванщиков, в ужасе отшатнувшись еще на пару шагов назад.

— Нет. — хрипло выдал я. — Не лич. Темный клирик. Так зовется эта нежить.

А в следующий миг чуть не упал, схватившись одновременно за спицу колеса и за собственную грудь, из которой будто выдернули что-то, чего выдирать не следовало. Не сердце, не душу и не Межмировую Энергию, который сейчас не хватило бы даже чтобы воскресить дохлую кошку. Нечто другое. И второй раз такой фокус я повторять определенно не хотел.

— Ты как? — подскочил ко мне Уман, старательно отводя взгляд от пополнившего мою свиту мертвеца.

— Нормально. — кое-как выдохнул я и через силу выпрямился. — Возвращаемся. Пока еще кто-нибудь не вылез. Я не боец.

— Еще бы! — воскликнул мэлэх, закидывая мою руку себе на плечо. — Разом потратить больше Энергии, чем у меня вообще есть! Ты чем думал⁈

Я не ответил. С одной стороны меня, конечно, радовал успех в создании нового типа нежити. Более того, я осознал, что даже практически до конца оформил еще одно заклинание магии смерти. Оставалось лишь совсем чуть-чуть его доработать, и можно клепать таких клириков хоть из каждого встреченного жреца. Вот только сосущая боль в груди все никак не отпускала, и я понял, что в ближайшее время подобный подвиг лучше не повторять.

К счастью, контроль над зомби я не потерял, и мы не только вернулись с победой назад под защиту Купола, но и притащили два огромных фургона добычи, которую тут же принялись исследовать, сортировать и делить. Причем половина по нашему с Уманом договору отходила его Каравану, а вторая половина лично мне.

Вот только меня мало что из трофеев заинтересовало. Ну вот, например, зачем мне десять мешков зерна? Или две бочки спирта? Или сколько-то там бухт прочной веревки, которую укрепили вплетенными внутрь стальными нитями? Нет, парочку я закинул в кольцо на всякий случай, но все таскать с собой — только место занимать.

В итоге я забрал себе обычный, но качественно сделанный меч, легший в руку как влитой, новенький кожаный нагрудник, бутылку вина, деньги и немного всякой полезной мелочи. Остальное же опять пошло городу. Что вызвало у крутолужцев бурное ликование, немного, как ни странно, притупившее боль у меня в груди. Вот прям действительно стало легче. Я даже сумел без чьей-либо помощи добраться до своей лаборатории, оставив решать вопрос распределения ресурсов парочке кристально честных жителей с активной жизненной позицией.

Но перед этим пришлось принять участие в еще одном обсуждении. Дело в том, что кроме товаров на продажу Караван нелюдей вез двадцать пять пленных подростков. Десять утонченных и изящных, как на подбор, девушек и пятнадцать натренированных мускулистых юношей.

Они не знали человеческого языка, но зато свободно изъяснялись на остальных и поведали, что их специально вырастили, чтобы преподнести в дар эльфийскому князю. Для услады очей и для гладиаторских поединков на некоем предстоящем празднике. Так же они рассказали, что город, откуда их забрали, принадлежит