Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

белый улыбающийся череп, а под ним две скрещенные кости. И зваться он будет «Весёлый Роджер»! — Я посмеялась, вспомнив приключенческие романы и фильмы про пиратов. — Богдаша! — Позвала палатина. Он тут же заглянул. — Пусть принесут чёрное полотнище.

— Много?

— Ну давай так, восемь метров в длину и три с небольшим в ширину. И белой ткани. Этой всего два метра на один.

— Понял, сейчас, Матушка.

Метрическую систему мы с Ленкой вводили упорно. На Руси она приживалась не очень быстро. Быстрее шло в Ливонии, так как мне старались подражать. Богдан исчез за дверью. Сейчас ещё никаких весёлых роджеров не существовало. Пираты, какие имелись либо вообще никаких флагов не поднимали, либо поднимали флаги каких-либо государств, чтобы ближе подойти к жертве и накинуться на неё внезапно. А вот мой «Весёлый Роджер» будет отличительным знаком моих каперов.

Через полчаса Богдан затащил тюк чёрной ткани и свёрток с белой.

— Молодец, Богдан. Спрашивать не буду, где взял. Надеюсь, деньги заплатил?

— Зачем, Матушка? Это я у твоих белошвеек взял. Выбирали правда долго.

— У белошвеек? Замечательно. Теперь снова к ним сходи, пусть возьмут нитки, иголки и ножницы. И сами придут. Двух хватит. Эльзу старшую над белошвейками и пусть возьмёт себе помощницу.

— Понял.

Дождавшись белошвеек, объяснила им, чего хочу. Разложили чёрное полотнище. На белом я сама нарисовала два улыбающийся черепа и четыре кости. Белошвейки вырезали их. Потом быстро закрепили там, где я указала с обоих сторон флага. Само полотнище сложили и унесли к себе. Эльза пообещала, что флаг к завтрашнему утру они сделают.

— Ну вот и всё, Марфа. Остаёшься с завтрашнего дня на хозяйстве. Дождёшься этого хорька, ключника Великой Княгини. Мне надо знать кто и по чьему указанию отравил Елену Иоанновну, сестру моего мужа. Ключник явно знает. И жил он хорошо в Киеве. И под другим именем. Просто так имя менять не стал бы. И деньги где взял? Хотя я удивлена, он очень опасный свидетель. Почему его не устранили? С этим тоже разберись.

— Хорошо, Матушка. А ты сама уезжаешь?

— Да. В Ригу. Контр-адмирал доложил мне в письме, вчера получила, что флот в полной готовности. Экипажи разбавили пиратами, захваченными мной в полон. Будут отрабатывать моё прощение. А потом пойдут каперами на Балтику и в Северное море. Будут кошмарить датчан и англосаксов. Датчане у меня вспомнят набеги варягов, а англосаксы набеги викингов.

Я подошла к окну. Смотрела в него и думала о своём. Как говорили в 21 веке, танки надо давить пока они чайники. А англичане сейчас ещё именно чайники. Нормальные корабли делать пока не умеют, но быстро учатся. Не даром именно Генриха VIII Тюдора позже назовут отцом английского флота. Чего на мой взгляд допустить нельзя или потом все огребутся от англосаксонской алчности и двуличия. Пусть сидят, как мыши на своих островах. И пока я жива, их будут мои каперы постоянно тревожить. Жечь верфи, грабить прибрежные городки и деревни. Так, чтобы они от побережья убежали в глубь своей Британии. В своё время викинги их так долбили, что они боялись в море выйти. Вот и повторим это.

Вечером, как обычно, собрались мои сержант-дамы. Тут же была Фрося и пришла Марфа. Девушки попросили меня поиграть и спеть или рассказать интересную сказку. Я улыбнулась. Взяла мандолу. Заиграла.

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала.

В расплавленных свечах мерцают зеркала,

Напрасные слова я выдохну устало.

Уже погас очаг, я новый не зажгла.

Я пела, все девушки сидели тихо, как мышки. Слушали меня. Заметила, как тихо открылась дверь и в покои просочились палатины.

Напрасные слова — виньетка ложной сути.

Напрасные слова нетрудно говорю.

Напрасные слова, уж вы не обессудьте.

Напрасные слова, я скоро догорю.

У вашего крыльца не вздрогнет колокольчик,

Не спутает следов мой торопливый шаг.

Вы первый миг конца понять мне не позвольте,

Судьбу напрасных слов не торопясь решать.

Придумайте сюжет о нежности и лете,

Где смятая трава и запах васильков…

Рассыпанным драже закатятся в столетья

Напрасные слова, напрасная любовь.

Допела песню. Пальцы последний раз прошлись по струнам.

— Как хорошо сказано: «Придумайте слова о нежности и лете, где смятая трава и запах васильков…» — Грустно произнесла Ксения.

— Не грусти, моя княжна. — Сказала ей улыбаясь. — Давай развеселимся. Спела им куплеты Тристана из фильма «Собака на сене». Девушки хихикали над монахом и монашкой, которые решили сыграть в шашки в постный день. Улыбались над ревнивым поваром и хохотали над мясником, влюбившимся в блондинку.

«Ах, — сказал, — отменная грудинка!»

А потом сказал смелей:

«Замечательный филей!»

Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!

Замечательный филей!

— Матушка, скажи, — спросила меня Агнеша, — а что было сегодня? Что ты чувствовала, когда Пресвятая Дева Мария обнимала тебя?

Все, кто был в покоях, смотрели на меня в ожидании. Я продолжала тихо наигрывать на струнах мандолы. Что было и что происходит, я сама до конца не понимала. Сослаться сейчас на игру света, как-то не получалось, хотя и был день, когда мы оба с Джейкобом впали в транс. Я видела всего лишь свет вокруг нас с мальчиков. На этот раз со мной никто не говорил. Зато очень много показали. Всё же элемент мистики имел место быть. Но что это, божье проявление или наоборот? И если раньше я одна впадала в транс, то сейчас это произошло не только со мной одной, но и с ещё одним человеком и мы видели оба одно и тоже. Но высказать своему двору, свои сомнения в том, что это Богородица я не могла, это бы странно выглядело.

— А что там было… «Эскалибур» показал нам с Джейкобом своё великое прошлое. Всех, кто держал его в руках во время битв и сражений.

— И кого он показал, Матушка?

— Короля Артура, Агнеша. Его битву с саксами в 414 году от Рождества Христова на берегу реки в Уэльсе. А потом показал Карла Мартелла во время его битвы у Пуатье, когда он остановил натиск армии Халифата Омеядов. А после показал Жанну д Арк. Орлеанскую Деву, когда она прорывалась к Орлеану, чтобы снять с него осаду, которую вели английские войска.

Все перекрестились за исключением Айтан и Аббаса.

— Матушка, что правда? Король Артур? — Задала вопрос опять Агнеша.

— Правда, княжна. Очень близко его видели. В нескольких шагах от себя. На нём были римские