Тайна пятой планеты - Борис Борисович Батыршин

потом решила — а почему бы, собственно, и нет? На японские парки, всякие сады камней и прочие бонсаи уже успели налюбоваться — а тут возможность познакомиться с настоящей, дикой природой этой страны. Она так замечательно выглядит на старинных гравюрах и акварелях, не говоря уж о рекламных буклетах и экранах телевизоров. Так почему бы не полюбоваться этой красотой вблизи, пока ЭВРовцы будут митинговать… или что они там ещё затеяли? Соня пусть делает что хочет, её это не касается, а вот упускать такой шанс, и правда, не стоит — когда ещё она снова окажется в Японии?

— А что, я «за». — скрипачка приподнялась на локте. Соня посмотрела на подругу с удивлением, явно не ожидая такой покладистости. — Только надо сперва в гостиницу заглянуть, переодеться, в порядок себя привести… Ну и фотики прихватить не помешает — хоть будет, что дома показать, кроме открыток и всяких глупых буклетов!

«Обруч» был огромен. Нет — громаден, немыслим, колоссален! На таком расстоянии мозг не воспринимал его целиком — широкая, в десятки километров серебрянно отсвечивающая полоса плавно загибалась куда-то вверх, чтобы там превратиться в узкую ленту, свёрнутую в невероятных размеров кольцо. В плоскости кольца, за которым считанным минуты назад простиралась бархатно-чёрная пустота, сплошь в точках, скоплениях, россыпях звёзд, сейчас происходило что-то странное. Казалось, колоссальная «дырка от бублика» сплошь затянута паутиной, сплетённой из колеблющихся световых нитей, сполохов, отдельных вспышек — и эта паутина постоянно пульсировала, меняя форму то вспыхивая, то угасая настолько, что сквозь неё опять проступали звёзды. Впрочем, Стивена это не слишком удивило — Гарнье, инструктируя их по поводу предстоящей миссии, предупреждал о чём-то подобном. И даже объяснил, что призрачная сеть есть не что иное, как след возникшей «червоточины», но не той, что позволяет перемещать между обручами материальные объекты, а другой, своего рода энергетического призрака настоящей — и, тем не менее, вполне успешно справляющейся со своей задачей. Которая, насколько сумел понять Стив из объяснений француза, заключалось в том, чтобы застолбить место, не позволив кому-то ещё подключаться к «обручам» на противоположных концах подпространственного тоннеля. Первый — вот он, нависает чудовищной махиной над головой Стивена; второй же, если верить Гарнье, находится где– то в горах японского острова Сёкаку. И пока работает аппаратура, установленная на «обручах», разорвать призрачную «червоточину» невозможно, иначе, как выведя из строя установленные на «обруче» приборы. А на это русские с «Зари» ни за что не решаться, уверял астрофизик, подобное действие означало бы прямое столкновение, схватку — а это вполне способно стать самым настоящим «казус белли». Впрочем, как показалось американцу, Гарнье сам не слишком-то верил в то, что говорил. В самом деле, какая ещё схватка? К тому же, «Омары» не несут вооружения — разве что устраивать боксёрский поединок на манипуляторах в пустоте? Конечно, стальные клешни-манипуляторы способны вспороть капсулу, как бумагу, смять сваренную из дюралевых труб раму, раздавить пилота, превратив его в кровавое пятно, мгновенно застывающее в мертвенной стуже вакуума, но — кому придёт в голову затевать нечто подобное? Уж точно не ему, Стивену О’Хара, и не тем, кто сидит в кабине русского кораблика. Слава богу, удалось отстучать им морзянкой кодовую фразу — и теперь он готов поставить десятку против пустой пачки из-под «лаки Страйк» что Алекс, что и Юджин узнают строку из русской песенки, которую распевали на артековских посиделках у костра — да и потом, в комнатах «юниорского ’общежития, где их развесёлая группа 3 ’А» собиралась за чаем с тортиком и песнями под гитару… Эх, привычно посетовал Стивен, если бы не дура Влада, из-за которой он схлопотал тогда тяжёлый сотряс и целый букет переломов…

А вот другие ничего понять не смогут, даже если и перехватят сигнал, что вообще-то невозможно — Стивен воспользовался для передачи не рацией, а лазерным прожектором-мигалкой. А вот парни увидят — и догадаются, конечно, что старина Стив О’Хара здесь и готов, если потребуется, принять участие в любом рок-н-ролле…

В наушниках заверещало — сигнал возвращаться к кораблю. Стивен помахал закованной в перчатку рукой отметке на экране и потянулся к рукояткам управления.

Перелёт до «Фубуки» занял меньше получаса. Японский планетолёт успел приблизиться к «обручу» и теперь висел в пустоте, держась в его диаметральной плоскости. А ведь Гарнье боится, подумал Стив — опасается, лягушатник, что тахионное чудовище выплюнет ни с того ни с сего столб энергетического выброса, который захлестнёт корабль и забросит его вместе с экипажем в совсем уж отдалённый конец Галактики, откуда даже на тахионной тяге до Земли и за тысячу лет не добраться.

«Омар» огибал кормовой пилон с установленными на нём пусковыми аппаратами тахионных торпед. Три гнезда были пусты — ровно столько «выстрелов» пришлось сделать, чтобы добраться до Пояса Астероидов. Стив припомнил, как незадолго до старта перегружал торпеды из орбитального грузовика на планетолёт — вводил в трубы сигарообразные тускло отблёскивающие тела торпед, после чего, орудуя манипуляторами, ставил на место выпуклые крышки. И снова перед глазами возникли кадры японской кинохроники времён Второй Мировой, виденные на уроках истории в колледже: матросы на палубе японского эсминца задвигают длинные, лоснящиеся от машинного масла стальные сигары в счетверённые трубы торпедных аппаратов, задраивают рубчатые крышки с нанесёнными на них большими белыми иероглифами. Английские титры сообщали, что это название корабля, «Фубуки», что в переводе на английский означает «Метель»…

Стивен тряхнул головой. Нет, как хотите, а не зря он поделился с Шарлем своими подозрениями, а потом и посигналил русскому грузовику. Дело тут явно нечисто, и он ещё не раз пожалеет, что связался и с Гарнье, и с косоглазыми япошками, и с этими «звёздными обручами», будь они трижды неладны…

IV

Из записок

Алексея Монахова.

«…Короче, мы в попали. Не в том смысле, как попал я, любимый — ’Заря» висит, где и висела, в трёх с половиной тысячах километров от обруча-гиганта и в двух с половиной от «Фубуки», никаких обменов разумов с собой-детьми не зафиксировано, мы не переносились в будущее, чтобы обзавестись там бластерами, скорчерами, генераторами силовых полей и прочим хламом, способным одним махом решить все мыслимые и немыслимые проблемы. Мы просто влипли, вступили чистым ботинком в известную субстанцию, угодили в неприятную историю — попали, одним словом.

Пошли уже вторые сутки после нашей вылазки к «обручу» Связь с Землёй установить так и не удалось; радиообмен получается наладить с объектом, находящимся в паре сотен километров от планетолёта,