Желанный трофей - Константин Георгиевич Калбанов

Способность дракоши откатилась, но едва она вознамерилась выплеснуть пламя, как я вновь заткнул ей пасть «Ледяным шаром». А когда же сбросила-таки «Сеть», я ударил своим откатившимся «Ледяным копьём», целя в грудь. Тварь взревела, получив полной мерой боевыми рунами, и тут же бросилась в атаку, стремясь подмять меня и порвать в лоскуты.

Я поднырнул под здоровое крыло, ткнув вверх тесаком, пробившим кожистую перепонку. Вот только карт в рукояти больше не осталось, и получилось это у меня с трудом. Когда же крыло двинулось дальше, вспарывая само себя, я едва не выпустил клинок, хотя его и отличала бритвенная острота. Но как бы то не было, я справился, закончив разрез. Теперь тварь не взлетит даже без использования мною «Сети».

Глянул на практически пустое вместилище и, чертыхнувшись, сунул руку в карман, схватив сферу и зачерпнув из неё ману. Я пока никак не использовал свой трофей, так и не решив, на каком амулете или артефакте остановить свой выбор. Хочется всего и сразу, а накопитель у меня один.

Я кружил вокруг виверны, то уклоняясь от её атак, то нанося удары клинком и своими рунами, теперь уже экономя карты. Тварь оказалась очень уж живучей. Даже несмотря на то, что я не позволял ей восполнить «Панцирь», продолжала биться, получая один урон за другим и оглашая село яростными криками.

Наконец мне всё же удалось достать её очередным «Ледяным копьём» настолько серьёзно, что она, тоскливо взвыв, уронила башку на землю. Не труп, но уже не способна сопротивляться. Оставь я её в покое, и она ещё восстановится, у тварей завидная регенерация. Вот только оставлять подранков я не собирался, поэтому скользнул к башке и вогнал тесак под подбородок там, где кожа наименее прочная. Сталь проломилась через нёбо и вошла в мозг. По телу виверны пробежала судорога, и она наконец затихла.

— Фу-у-ух. Чуть не сожрала, — выдохнув, опустился я на её шею.

Как ни странно, на вид грозная и уж точно прочная, вполне успешно сопротивляющаяся клинку, на ощупь её кожа была мягкой и даже приятной, чем-то походящей на крокодилью. Недаром же изделия из неё ценятся. Хотя вонь из пасти убитой твари, конечно, портила всё впечатление. А вот у тех же ящеров кожа шершавая и жёсткая, годится только на доспехи и обивку щитов. Ну, может, ещё и укрепление носков тяжёлых боевых сапог или подошву.

Вот какой я молодец. Сижу прикидываю свои трофеи. А ведь совсем недавно бежал навстречу виверне, не столько будучи уверенным в победе, как в том, что эта тварь не оставит меня в покое, и если не навяжу свой рисунок боя, то она меня схарчит. А тут рассуждаю о возможной прибыли.

Впрочем, а что такого? Меня ведь тоже не в дровах нашли. Ну да, ранг у неё где-то седьмой. И что с того? Преимущество одарённых перед равноранговыми и чуть превосходящими тварями очевидно. Те вынуждены постоянно ожидать, пока пройдёт откат способностей, в то время как люди могут использовать заготовленные рунные карты. Так что я обязан был победить. Да как два пальца об асфальт!

Отдышавшись, я прислушался к происходящему в селе. А ведь бой, похоже, стих. Управились, получается. Или виверны подались восвояси?

— Эк-кий молодец! — не удержался от восклицания рослый воин, вышедший из-за конюшни.

— Да ещё и красавец, каких мало, — поддержала его женщина средних лет.

Мне хватило одного взгляда, чтобы узнать в них ту пару одарённых, что бились с виверной на площади. Ну и понять, что я ошибся, приняв женщину за хозяйку поместья. Похоже, это витязи боярина Гагина, прибывшие сюда на помощь. Вернее, витязь и поляница, женщина воительница. Не такая уж и редкость в Русском царстве. Довольно часто встречаются ещё у скандинавов и в Империи. В остальных странах практически экзотика, у мусульман и вовсе невидаль.

— Позвольте представиться, Дубинин Олег Борисович, — поднявшись, я обозначил поклон кивком.

— Тот самый, что саблезуба прибрал, — уважительно произнёс мужчина и в свою очередь отрекомендовал спутницу и себя: — Позвольте представить, поляница Кривцова Алла Геннадьевна, а я витязь Рубцов Роман Игоревич, вассалы боярина Гагина.

— Очень приятно, — вновь обозначил поклон я.

При этом не забыл глянуть на их перстни. Как и ожидалось, восьмой ранг. Вполне достаточно для боя со столь серьёзными противниками. Разумеется, при наличии нужного количества соответствующих карт. Вообще удивительно, что они не разобрались с проблемой ещё до моего прибытия. Хотя возможно, что они появились немногим раньше меня.

— А что с остальными вивернами? — поинтересовался я.

— Упокоили всех четырёх. Одного вы, одного Зоя Павловна и двоих, соответственно, мы. Уходить ни одна из тварей не пожелала, — ответил Рубцов.

Такое случается нечасто. Сразу после появления разлома, а по сути, постоянного портала в чужой мир, работающий в обе стороны, в наш устремляется настоящий поток разнообразных тварей. Которые в буквальном смысле этого слова сметают всё на своём пути. Они расползаются повсюду, убивая и пожирая без разбора как людей, так и животных.

Поначалу они могут выбираться достаточно далеко от разлома. Но по мере удаления количество желающих продолжить экспансию уменьшается, и в итоге они оттягиваются назад. Пришельцы стараются не отдаляться от портала дальше пятидесяти вёрст, и чем дальше от центра, тем меньше концентрация тварей.

Постепенно их количество саморегулируется, что обуславливается в первую очередь наличием кормовой базы. Они предпочитают местных животных. Но не брезгуют и каннибализмом, одарённые же у них отчего-то особое блюдо.

Учёные предполагают, что при достаточно длительном нахождении в нашем мире твари адаптируются. В какой-то момент отрываются от разлома, отправляясь вглубь людских территорий. Возможно, в поисках новых охотничьих угодий. А там уж кто на кого охотится, вопрос остаётся открытым.

Разломы появляются бессистемно. Могут по одному эдакими пятнами в сердце людских территорий или даже посреди города. А могут, как в случае с дикими землями, сразу несколько в незначительном отдалении друг от друга, в результате покрывают обширную территорию. Иногда между периметрами пятен имеются разрывы и, как результат, появляются островки или коридоры, не входящие в пятна. Твари там достаточно редкое явление, чтобы люди могли чувствовать себя в относительной безопасности.

Для проживания они не годятся, но как место временной стоянки охотничьей артели вполне подходят. Находиться постоянно на территории тварей это всё равно, что самоубиться. Охотники туда только вылазки делают, после чего отползают обратно, чтобы перевести дух и разобраться с добытыми трофеями. На месте только спешная разделка и временная консервация