Пионер - Клим Ветров

Скинув куртки, мы прошли дальше.

— У вас заказано? — словно из ниоткуда возник официант. Невысокий, лет тридцати, но с уже лысеющей головой и отчётливо выпирающим брюшком, смотрел он так, словно мы не в ресторан, а домой к нему пришли еду отбирать.

— Разумеется. — незаметно для Кати я вытащил приготовленный четвертак, и глядя в округлившиеся глаза ресторанного работника, сунул ему в нагрудный карман.

— Прошу вас! — развернувшись к столику возле окна, тут же преобразился он, расцветая максимально подхалимской улыбкой.

Поблагодарив официанта, мы сели на предложенное место. Народу в зале практически не было, но судя по характерным приготовлениям, для аншлага ещё рано, ведь вечер только начинался.

— Меню пожалуйста! — с той же неприятной улыбкой, даже скорее ухмылкой, официант принес две обтянутые кожей красные папочки.

— Спасибо. — сухо поблагодарил я, с сожалением вспоминая заведения общепита будущего.

Открыл, «пробежался» по основным позициям, дорого, но когда в кармане три сотни, вполне приемлемо. Хотя Катя замешкалась, цифры ее явно отпугнули.

— Выбирай что хочешь, не стесняйся. — подбодрил я девушку.

— Ты уверен? — пристально посмотрела она.

— Боишься что расплачиваться будет не чем?

— Вроде того.

— Не бойся, я ж работаю, вот, зарплату получил, хочу посидеть по-человечески, тебя угостить. — продемонстрировал я сложенные стопочкой четвертаки и червонцы.

— Понятно. — довольно улыбнулась Катя. — Не жалко месяц работы за один вечер спустить?

— С тобой, нисколько. Деньги для того и существуют чтобы их тратить. Да и зарплата не за месяц, а всего лишь за неделю. — ответил я, прикидывая на сколько таких ужинов хватит моей заначки.

— Да ты буржуй, как я погляжу. — блеснули глазки у моей спутницы.

Ничего не хочу сказать, но восемь из десяти женщин ведутся на подобные подкаты. Не знаю, может воспитание такое, а может на уровне инстинктов стараются выбирать успешных самцов. Тугой кошелек во все времена был мерилом социальной значимости, примером тому богатенькие старперы с модельками женами. Ну и Катя не исключение, тут уж я уверенно могу утверждать ибо знаю то, чего она сама о себе не знает.

— Это вряд-ли, просто работы много и за нее хорошо платят.

— А где ты работаешь? — заинтересовано прищурилась Катя.

— В мастерской у отца.

— А чем он занимается?

— Кооператив по производству мебели и всякого разного держит.

— Кооператив? Серьезно?

Если проводить параллели, представиться сыном кооператора в это время, примерно то же самое что через тридцать лет отпрыском олигарха.

— Ну да, кооператив. А чему ты удивляешься? Сейчас многие кооперативы открывают, одежду шьют, машины ремонтируют, окна вставляют. Мы вон мебель клепаем потихонечку…

Вообще, размер своей зарплаты я преувеличил раз в десять, потому что за последнюю неделю получил не три сотни, а тридцать рублей. Но моей спутнице знать этого не обязательно, тем более каких-то серьезных отношений я с ней строить не собираюсь.

— Расскажешь подробнее?

— Конечно. Только давай сначала закажем, хорошо?

И мы заказали, причем Катя так резко раскрепостилась, что на цены уже особенно и не смотрела.

Бутылку вина, салат с какими-то морскими гадами, закуску из рыбы с незнакомым названием, мясную нарезку ассорти, фрукты, бутерброды с красной икрой, и на горячее рекомендованное официантом жаркое из индейки.

В сумме вышло на восемьдесят рублей сорок копеек. Разумеется, плюс чаевые.

Пока ждали заказ, болтали ни о чем, да глазели на людей в зале. Поначалу немногочисленный, контингент посетителей расширятся, и вскоре почти все столики оказались заняты.

Граждане в большинстве приличные, хорошо одетые, импозантные мужчины, нарядные женщины. За тремя сдвинутыми вместе столами целая компания, судя по «долетающим» обрывкам разговора, отмечают какое-то награждение, но стол от ядств не ломится, видимо экономят, или за счёт профсоюза. Слева и справа несколько парочек вроде нашей, возрастом только постарше, на паре столов стоят букеты с цветами, пьют вино и коньяк. За крайним со стороны входа столиком, три серьезные женщины неопределенного возраста заказали пельменей, колбасной нарезки, и графин водки. Пьют и даже не морщатся.

Рядом с нами столик до последнего пустовал, но буквально десять минут назад его заняли двое мужиков с характерными, уголовными рожами и покрытыми наколками руками. Сели, негромко пообщались с официантом, и тот без задержки притащил им стаканы, графин водки, нарезанный хлеб и такую же как у нас мясную нарезку.

Долго не задерживаясь, уголовники разлили водку по трем стаканам, на один положили кусок хлеба, и не чокаясь, выпили.

Соседство неприятное, но вели они себя тихо, да и я старался не обращать внимания, слышал только как официанта подзывают и водку ещё заказывают.

— Что думаешь делать после института? — прозвучал один из многочисленных Катиных вопросов.

— После института? — задумался я. И нет, не о том что буду делать, а о том что сейчас ответить девушке чтобы произвести нужное впечатление. По глазам вижу что она уже «поплыла», ещё немного, и трофей можно брать голыми руками.

— Ну да.

— Точно не скажу, но отец планирует расширятся, возможно к тому времени у нас будет уже небольшая фабрика, поэтому, наверное, возглавлю юридический отдел.

Звучит максимально тупо, но вижу что ответ принят благосклонно, и Катя впечатлилась. Посидим часок, потом вызову такси и в гостиницу. Мест, как и в ресторане, там наверняка нет, но волшебный четвертак должен сделать своё дело. Главное не дать ей задуматься, а то ударит моча в голову, вспомнит про скромность девичью, и свалит технично.

— Братиш, — на плечо легла чья-то рука и вместе с неприятным амбре, такой же неприятный голос в ухо. — с твоей дамой разреши полабать чуток?

— Руку убери, и иди с корешем своим лабай, дама не танцует. — мельком считав наколки на руке зека, грубо ответил я.

— Чё ты сказал?.. — наклонившись ещё ближе, шипя, выдохнул уголовник.

— Парашник, ты что, глухой? — так же негромко прошипел я — Последний раз говорю, клешню убрал, а то оторву, обратно не пришьешь.

Безосновательно назвать зека парашником, это очень серьезно, за такое легко могут и на перо посадить, но в данном случае у меня были для этого все причины. Криво исправленная татуировка на пальце «танцора» говорила сама за себя, и в случае разбора, правда будет на моей стороне.

— Ты совсем рамсы попутал баклан? — это уже не стесняясь, подскочил второй, — ты кого парашником назвал⁈

Скинув руку зека-парашника, я резко встал развернувшись лицом к опасности, и вовремя, в руке второго зека появилась заточка.

— А ты на перстенек его внимательно посмотри, сам поймёшь с кем водку пил. — спокойно ответил я, готовясь ударить первым.

— Чего? Чего он мелет, Вано? Какой перстенек?

Сесть за один стол с