Один ленивый мальчик - Александр Бельский

и он запомнил солдата. И это же напомнило о проступке пастуха. Не откладывая на потом, он тут же отчитал солдата за легкомыслие и высказал ему своё неудовольствие, после чего, пообещав продолжить разговор после смены с поста, отправил его к лучнику — продолжать дозор.

Куча дел стала немного меньше, но оставалась огромной. Да ещё эти горные маджайки с самого края земли. Голова у кого хочешь пойдёт кругом. Всё же надо срочно посоветоваться с Нехти — как расставить посты, кого отправить за топливом, как нести дежурство ночью. Надо запасти воды, узнать, что с хлебной печью, отдать команду о приготовлении ужина. Надо еще раз проверить башню — можно ли там будет сегодня спать? Надо, в конце концов, обживаться — найти для каждого человека и каждой вещи место, понять, чего не хватит им, а чего в избытке. Надо сделать эти стены домом — надёжным и хоть насколько-то уютным. Надо, надо, надо… И всё же! Что-то он упустил, что-то важное, а вечер всё ближе и ближе.

Глава 13

Глава 13.

Обернувшись, он увидел, что Нехти исчез куда-то. Оставив на потом разговор с десятником, Хори решил пока узнать — как там с печью, а заодно проверить конюшни и склады, стоящие рядом. На склад нужна была дверь, и вот где бы её добыть? Его беспокоили воры — не двуногие, а четвероногие. Хотя от них дверь — спасение слабое. Склад или закрома без кота или царской крысы? Это просто подарок мышам… Ихневмон даже лучше — он и змей не пустит. Тоже проблема — где ж его взять? Иштека озадачить? Ихневмон — зверь священный, его нельзя обидеть, приманивая на новое место…

С печью, слава богам, все было неплохо. Она почти не требовала ремонта, и Тури уже месил красноватую глину для обмазки. Его подручный, разинув рот, стоял и смотрел на него, и Хори немедленно направил его на ремонт стены — нечего бездельничать! Сколы и щербины были только снаружи и явно случайны, и печью можно было пользоваться хоть сейчас, что радовало. Со складом и конюшней тоже всё было неплохо.

Сзади заорал осёл, заставив Тури и Хори вздрогнуть и посмотреть на него. Животные уже напились, и теперь, словно певцы перед выступлением, разминали иссохшиеся прежде глотки «пением». Теперь у поилки стояли, не желая отойти, настрадавшиеся ослы нубиек. Судя по всему, ослы отряда разорались именно на них — чужаки и есть чужаки. Вот только ослиной драки тут ещё не хватало! Нубийских ослов водиночку пытался удержать Тутмос, переругивавшийся попутно с не желавшим помочь ему с добычей воды погонщиком. Рыкнув на погонщика и цыкнув на Тутмоса, Хори добился, что ослов чужедальних нубиек поскорее напоили и дали им фуража из отрядных запасов, по той же норме, как и отрядным ослам, что вызвало брюзжание погонщика.

Голову, словно плотничий бурав, всё сильнее свербило ощущение чего-то упущенного. Крайне важного, но позабытого в этой суете и птичьем базаре. Он, наконец, вспомнил — жрец, с которым нужно поговорить, Нехти, и погреб, который он хотел осмотреть. И еще — нубийки, чем-то они его беспокоили. Хотя, возможно, только тем, что они — женщины… Жрец ещё не вернулся, Нехти был занят, и Хори снова полез на верхний ярус башни. Площадка уже была наскоро отремонтирована, и свежепостеленный дощатый настил покрывали обмазкой из глины, песка, рубленой соломы, скошенной сухой травы и навоза. Один солдат ногами месил густую липкую массу в яме, удачно оказавшейся прямо рядом с башней, затем прямо горстями накладывал её в кожаное ведро на верёвке. Его затаскивал наверх второй. Там он, хоть и был плотником, вываливал ведро, сбрасывал его вниз за следующей порцией, а третий и старший из них затем начинал нашлёпывать комки на помост, после чего разравнивал их куском доски, стараясь, чтобы слой не вышел ни слишком толстым — тогда он будет растрескиваться и неравномерно просохнет — ни слишком тонким. Поднявшись наверх, Хори увидел, что это уже вторая обмазка. Пока они внизу разбирались с нубийками, молодцы-плотники уже успели нанести первый слой.

— Подожди, пока обмазка хоть чуть-чуть подсохнет, а сейчас займитесь настилом на этаже внизу.

Плотник подчинился, но с явной неохотой, из чего Хори сделал вывод, что запах внутри ещё не выветрился. Ну, выветрился — не выветрился, а лезть надо, подумалось ему. Оглядев с верха башни всю округу и не заметив ничего тревожного, он крикнул Нехти, вышедшему из конюшен, что спускается внутрь башни и попросил приглядеть за всеми и всем. Дождавшись его ответа, он повернулся к люку и полез вниз.

Запах действительно был, хотя и стал ощутимо слабее. Самое главное — бодрый сквознячок поднимался вверх по лестнице из пробуренных Нехти в нижнем ярусе отверстий. Это позволяло надеяться на то, что всё же со временем от вони получится избавиться. Плотник уже приступил к ремонту. Работы тут было много, но простой — ибо не требовалось, как при строительстве корабля, идеального сопряжения кромок и щели никого не беспокоили. Хори подумал, что полы из дерева ма-ма, наверное, не встретишь и во дворце принца Юга, и улыбнулся. Стало темнее — вверху в проёме показался второй плотник, тащивший охапкой недлинные доски и бруски. Хори свистнул ему, привлекая внимание, и лично принял у него все деревяшки, вызвав некоторую оторопь у подчинённого.

— Ну, чего встал? Бегом за следующими досками! — рявкнул он, чем и привел солдата в чувство.

Хори спросил у старшего команды плотников, сколько времени уйдёт на изготовление двери и хватит ли на неё материала? Хватит ли дерева ещё и соорудить на погреб крышку? Ответ был привычно-уклончив и срок явно был завышен.

— Ты не двери в гробницу бога делаешь, знаешь ли… И не забывай про утративших души, от дверей может зависеть чья-то жизнь! Нужно уложиться в один день, и плевать, как дверь будет выглядеть! Но она должна быть крепкой и прочной, дверь та! — он поймал себя на мысли, что уже, не задумываясь, говорит, как простец из Нубии. Мать бы сморщила недовольно нос… Впервые его кольнула острая тоска по дому — до этой минуты он почти и не думал об этом, просто времени не было. Настроение испортилось враз и, судя по всему, надолго.

Замотав лицо платком, он полез вниз, на самый нижний ярус. Штрафники уже управились с уборкой, но вылезать не спешили. Они сидели на корточках возле отверстий, пробитых и пробуренных