Эй на Груманте - Владимир Альбертович Чекмарев

В поход я решил отправить девять машин, а в качестве пехотного десанта взять на борт три полка из состава Ирландского корпуса, гвардейскую роту морпехов и взвод Осназа СМЕРШ. Оставалось только определиться с маршрутом и точкой высадки.

А тут пришли вести из Франции. Там был убит кардинал Шатонье, потомок одного из членов трибунала присудившего магистра и командора Ордена Тамплиеров к сожжению. Учитывая то, что наш корабль с экспедицией тамплиеров был в это время в Тулоне, меня посетили смутные подозрения, которые укрепились после сообщении об отравлении герцога Орлеанского в котором обвинили некоего римского каноника. После всего этого у французского короля вырос большой зуб на Ватикан и французская армия двинулась к Итальянской границе, а учитывая то, что и Гасконь с окрестностями стали сомневаться в нужности вассалитета, Франции стало не до Османо-Венецианской войны. Когда испанская и венецианская эскадры авангарда столкнулись в море и разошлись практически с ничьей по результатам, все решилось само-собой и мы приняли сторону Венеции.

Глава 57

Наш «Венецианский корволант» наконец вышел из Кельтского моря, и взял курс в сторону Магриба, но мы не полезли на Кипр, а выбрали точкой приложения силы Гибралтарский пролив. Именно там в бухте Альхесирас, собиралась экспедиционная эскадра испанцев собирающаяся плыть к берегам Венеции и именно это место было удобно для нас ибо там рядом находился Вольный город Ла Линеа де ла Консепсьон представляющий из себя весьма интересную формацию… После Мавританских войн там образовалось одноименное графство, где стал процветать торговый город окруженный полями, садами и виноградниками обрабатываемыми трудолюбивыми пейзанами. Но один из графов Линеа стал облагать жителей невыносимыми налогами и активно пользоваться Правом первой ночи. Горожане и сельские жители, среди которых хватало ветеранов Реконкисты возмутились и не мудрствуя лукаво сожгли графа вместе с замком, или наоборот… впрочем, как кому нравится. Испанские короли потихоньку отжимали земли у вольного города, а последний, в смысле нынешний король, Филипп III, решил ограничить вольности и заодно повысить налоги, что естественно не понравилось ни простым жителям ни Ратуше. В этом городе работала наша агентура и когда Ратуше предложили вассалитет Великого княжества Грумант с отменой всех налогов кроме гарнизонного, куда входило снабжение продуктами гарнизона и жандармерии, которые будут обозначать там присутствие Груманта, то Ратуша естественно согласилась и подписала вассальный договор, куда Пикуль коварно внес пункт о княжеской таможне и аренде земель Вольного города. Дело было в том, что через этот город проходил торговый путь из Гибралтарского пролива в Испанию и тут была постоянная традиционная ярмарка, а знаменитая в нашем Мире Гибралтарская скала, принадлежала Вольному городу Ла Линеа де ла Консепсьон и согласно секретному протоколу, Великое княжество Грумант брало эту стратегическую точку в аренду на пятьсот лет с оплатой сто песо в год и пятидесяти процентным авансом в кассу города (в прошлую битву мы захватили казну испанской эскадры, да и наши рейдеры периодически трясли испанских купцов, и песо у нас было, как известного продукта за баней. Так что княжество в накладе не останется.

И вот в бухте Альхесирас наступил роковой день, вошедший в историю Испанского королевства, как Гибралтарская катастрофа. Экспедиционный корпус уже был частично погружен на суда, где и нашел свой конец. В этот раз я лично повел в бой свой флот. Построив большие корабли в горизонтальную кордебаталию, бортом к испанцам и расположив малые между ними, я произнес историческую команду: «Огонь!». Ракеты, брандеры, бомбы, ядра, снаряды и пули, огненным ураганом прошлись по новеньким испанским галеонам. Обходя пылающие испанские суда и не прекращая огонь рейдеры подошли к берегу, на котором теснились палатки испанского лагеря, на который обрушился ракетный залп вызвавший ужас и панику среди солдат, уже наслышанных об «Огненных стрелах». Молодой испанский король пребывал в сухопутном лагере в шикарном шатре видном издалека, благо он находился на холме. Возле этого шатра он и стоял с ужасом смотря на свой пылающий флот, и разбегающуюся армию. И тут к берегу подошел один из этих огромных ужасных кораблей Северного королевства (так в Европе и Магрибе звали княжество Грумант) в его высоком борту открылись ворота и из них в море выползли зеленые чудовища, которые без труда проплыв по волнам выползли на берег и изрыгая огонь, рыча и завывая поползли к лагерю испанцев введя их в окончательную панику (я вспомнив танковую атаку маршала Рыбалко под Киевом в 1944 году, когда он по легенде, приказал поставить на танки сирены и идти в атаку с включенными фарами).

Танками естественно командовал ротмистр Волен, который настоял для себя именно в этом звании и гордо носил золотые погоны с одним просветом и вензелем последнего Российского императора, сохраненные еще с Великой войны. Под прикрытием его машин Ирландский корпус десантировался на берег, не убежавшие испанцы большей частью были взяты в плен (те кто сопротивлялся не пережили этого момента), ну а король и свита были взяты Осназом СМЕРШ.

Надо сказать, что охрана короля и часть свиты повели себя как наполеоновская гвардия при Ватерлоо но добрым словом и ППШ, можно убедить кого угодно. Прямо в королевском шатре, я принял капитуляцию испанских армии и флота. Король протянул мне свой меч, а я подержав его в руках и оценив сталь и отделку, вернул его Филиппу со словами, что мол я не могу забрать оружие у своего отважного брата, который лично водит свои армии в бой. И получил в результате преданного друга. Король оказался неплохим парнем и совсем не злым и все его действия против Ирландии и Англии проистекали из группы святош у престола в состоящей из Главного иезуита, епископа, кардинала и папского легата (все они погибли при взятии королевской резиденции, случайно естественно). А мы спокойно подписали с королем Вечный Мир и совместный эдикт о утверждении вассалитета Вольного города Ла Линеа де ла Консепсьон Великому княжества Грумант. Большую роль в улучшении отношений между нами и Испанией сыграл финт Али Паши. Он прямо в бухту Альхесирас привез очередной гарем захваченный у какого-то сластолюбивого купца и я подарил этот гарем королю, в качестве придворного танцевального ансамбля, чем привел его в восторг.

А еще Филипп был оказывается большим фанатом утиной охоты и за торжественным обедом стал жаловаться на очень неудачную последнюю