Ненормальный практик 2 - Отшельник Извращённый

Прохожу мимо кондитерской. Запах такой… аж слюнки потекли. Ваниль, шоколад, выпечка. Вот оно оружие массового соблазнения. Не только дам, между прочим. Я вон тоже поплыл. И почему вдруг вспомнил Аглашку? Так и представлю она готовит мне пирог, я дровишки рублю, печь растапливаю. Вокруг детишки наши.

Так…

Это что сейчас было⁈

Ну нафиг! Прекратите булочки!

Ухожу от кондитерской подальше.

Да и вообще, ну какие булочки? Деньги нужны на более насущные вещи. Обойдусь в общем.

Иду дальше.

А город… Город живёт своей жизнью. Экипажи грохочут по брусчатке, эфировозки размеренно ползут по маршрутам, прохожие спешат, кутаясь в воротники. Дамы в мехах, чиновники с портфелями, курсанты с горящими, вторая часть с потухшими глазами, торговки с лотками… Своеобразный муравейник начала двадцатого века. Каждый тут со своими заботами, планами, страхами. А я? Иду себе по набережной, да смотрю на хмурую Неву. Холодно, ветрено, сыро. Но на душе легко. Ветер с залива продувает до самых костей, серое небо давит на мозги. Но всё неважно, завтра утром не нужно на учёбу! Вот что здорово!

И тут — пам! — вынесло меня прямо на ярмарку. Не просто лотки с клюквой и солёными огурцами, а настоящий балаган. Шум, гам, толчея. Народу — тьма. Палатки понатыканы, ковры на снегу расстелены. Оригинально, ничего не скажешь. И торгуют всем подряд. От персидских ковров до костяных амулетов, которые, судя по виду, должны отгонять не то блох, не то налоговых инспекторов. В воздухе та ещё смесь: и рыба копчёная, и пряности восточные, и перегар чей-то стойкий, и духи дешёвые. Коктейль «Привет, столица Империи!».

Хожу, глазею. Народ суетится, торгуется, хватает всякую дребедень. Аристократы с важным видом разглядывают заморские диковинки, молодёжь вроде меня ищут, где бы подешевле перекусить или просто поглазеть. Забавно. Миры могут быть разными, а базар — он и в Африке базар.

И тут цепляюсь взглядом за железяку на одном из прилавков. Шлем. Фасон знакомый, рыцарский такой горшок, малость потрёпанный. Но забрало… Забрало сплошное, зеркальное. Блестит тускло под хмурым небом. Вылитый шлем какого-нибудь космодесантника из старых игрушек или, скорее, продвинутый визор сварщика с полным покрытием. Интересная хреновина. В таком точно никто твоей кислой мины не разглядит.

Подхожу. За прилавком — мужик. Крепкий, лицо обветренное, красное от мороза, борода широченная, длинная, как штык лопаты, а глаза серые, с прищуром. Типичный представитель уральских самородков, сразу видно.

— Здорово, барин! — басит он, заметив мой интерес. Ого, сразу барин? Это меня подкупить словесно решил? Хороший ход. — Шлемак глядишь? Вещь! Уральская сталь, крепче не бывает! Деды наши ещё в таких на медведя хаживали! Ну, может, не совсем в таких, но похожих!

Беру шлем в руки. Увесистый.

— И чего это у него вместо дырок для глаз зеркало? — спрашиваю, постукивая по забралу. — Перед боем прихорашиваться? Или врагов отражением слепить?

Мужик крякнул, почесал бороду.

— Эка ты, барин, шутник! Какое прихорашиваться! Это ж стекло особое, метельное! У нас на Урале, сам знаешь, зимы какие — пурга завернёт, так в двух шагах ни зги не видать! А в энтом шлеме — чисто глядишь, как днём! И летом в горах, как солнце от руды аль от снежника шарахнет — тоже спасает, глаза целы будут! И в кузнях у нас им пользуются — от жара, да от искр защита первейшая! Мудрость горняцкая, не хухры-мухры!

Хм. Стекло метельное. Значит, видимость всё же есть. Поляризация? Штука любопытная. Полностью закрытое лицо, защита от непогоды… Да это ж идеальная маска для определённых дел! Представил, как являюсь на стрелку с Ковалёвым в этом горшке — он же от одного вида обделается.

— И почём он нынче? — спрашиваю, делая вид, что осматриваю шлем на предмет трещин. — Старый он у тебя, побитый весь.

— Для хорошего человека, ценителя — стольник имперских! — бодро заявляет мужик, но глазки бегают — явно загнул проходимец.

— Стольник⁈ — изображаю праведный гнев. — Да за сотню я тут два мешка картошки куплю и ещё на пиво останется! Гляди, тут царапина, тут вмятина… полтинник — красная цена в базарный день!

— Да ты что, барин, обижаешь! Ручная работа! Сам ковал! Ну, не сам, но мастер знатный! Восемьдесят — и бери, от души отрываю!

— Шестьдесят. И добавь вот ту штуку, — тыкаю пальцем в брелок из зелёного камня, похожий на медвежий коготь. — Чтоб комплект был. Уральский.

— Эх-ма! Семьдесят! Без когтя! Коготь отдельно — десятка! Последнее слово, барин!

— Шестьдесят пять. За всё. Иначе пойду к тому мужику с кривыми саблями, у него хоть блестит всё.

Уралец вздохнул, сплюнул на утоптанный снег, потёр руки.

— Ай, ладно! Забирай! Вижу, человек понимающий! Носи, не обляпайся! Пусть бережёт тебя от пурги, да глазастого начальства!

Отсчитываю купюры. Тот их сгрёб в мозолистую лапищу, пересчитал быстро, кивнул. Сунул шлем и коготь в мешок из дерюги.

— Спасибо, барин! Заходи ещё, если что! У меня тут самоцветы бывают, камни всякие…

— Зайду как-нибудь, — киваю, забрав мешок.

Ну вот, теперь у меня есть загадочный уральский шлем. Зачем — пока не ясно, но пусть будет. Вещица с потенциалом. И настроение от удачной покупки поднялось ещё на ступеньку. Иду дальше по ярмарке, прикидывая, куда бы ещё заглянуть перед тем, как искать ночлег. Может, медовухи местной попробовать?

Покрутился ещё немного на этой ярмарке. Шумно, людно, пахнет всем сразу — от шашлыка до навоза, видимо, кто-то привёз живность на продажу. Прикупил ещё всяких мелочей — всё для дела. Часа два прошло. Глянул на небо — уже совсем потемнело, сумерки сгустились быстро, как обычно бывает зимой. Уличные фонари, шипя и плюясь эфирным светом, начали уже зажигаться. Пора бы подумать и о ночлеге.

Поплёлся дальше по городу, высматривая вывески таверн и гостиниц. Прошёл мимо одной — «Золотой Грифон» или что-то в таком пафосном духе. Цены там, судя по блеску медных ручек на дверях и ливреям швейцаров, рассчитаны на кошельки богатеев. Не вариант.

Заворачиваю на улочку поскромнее. В глаза сразу бросилась таверна «Весёлый Купец». Вывеска яркая, окна светятся, музыка оттуда гремит развесёлая. А рядом — здоровенное здание, из него тоже валит шум, смех. То ли бордель, то ли что-то схожее. В общем из тех заведений где